Теперь он посмотрел на Невельского, как будто перед ним был не ученый, а ловко пойманный и выдранный за уши давно известный всем проказник.
— Но ты… — громко сказал царь и выдержал паузу, испытующе глядя на офицера и ожидая, что его стеклянный, как бы помертвевший, взор начнет оживать, — описал устье Амура. За это ты мичман! Подойди сюда! — быстро сказал царь, сверкнув голубыми глазами, и, не давая опомниться офицеру, показал на стол.
Невельской увидел там карту, на ней что-то сверкало. Это была знакомая, вычерченная им самим карта устьев Амура. На самом устье лежал Владимирский крест.
Сердце его болезненно дрогнуло и разжалось, словно опустилась давившая его рука.
— Ты открыл и описал пролив между Сахалином и Татарским берегом, — быстро сказал царь, — и доказал, что Сахалин остров! За это ты лейтенант!
Невельской побледнел. Глаза его горели.
— Ты основал Петровское зимовье! За это ты капитан-лейтенант! — быстро продолжал царь. — Ты вошел в устье реки и действовал благородно, молодецки и патриотически, за это ты капитан второго ранга. Ты поднял русский флаг на устье Амура! За это ты капитан первого ранга, — продолжал царь. — Ты был тверд и решителен, желая утвердить истину науки, за это ты… контр-ад…
Государь поднял руку и сказал медленно:
— Ну, впрочем, контр-адмиралом тебе еще рано!
Царь взял со стола Владимирский крест и, глядя строго и серьезно прямо в глаза офицера, приложил ему к груди. И тут же протянулись чьи-то любезные, услужливые руки и укрепили крест на мундире; оказалось, что присутствуют люди, которых, в страхе или в ярости, капитан до сих пор не видел.
Царь взял Невельского за плечи и, огромный и тяжелый, обдавая каким-то особенным, едва слышным запахом, трижды поцеловал, чуть касаясь губами.
— Больше не смей самовольничать и прекрати там основывать города без моего ведома, — сказал он дружески.
— В-ваше величество!.. — воскликнул капитан.
Вся душа его и мозг пришли в движение. Он понял — тут надо высказать все, нельзя было упустить случая. Он желал высказать самому государю несколько важных мыслей, суть которых можно объяснить кратко. И он стал говорить. Он стал излагать все быстро и ясно.
Невельской сказал, что прежде всего надо сохранить Николаевский пост.
— Но Муравьев не просит этого. Он вместо поста желает брандвахту…
— В-ваше величество! Это ош-шибочно…
— Ты полагаешь? Ты хочешь большего? Ведь твой губернатор довольствуется… Что же, ты хочешь учить губернатора? Ты учишь его и меня тоже? Говори дальше…
— Хорошо, — ответил царь, выслушав Невельского. — Николаевский пост не будет снят! Но комитет соберется снова и все обсудит. Да помни, — сказал он, — что сейчас всякие дальнейшие действия в той стране должны быть прекращены!