– Он уже в Москве, ему сделали несколько операций, но что-то пошло не так, у нас нет такого оборудования, говорят, только в Америке сейчас делают подобные операции. Понимаешь, в Америке…
Услышав слова «в Америке», Ума уже могла предположить, что за этим последует:
– Тем, я понимаю, ты хочешь, чтобы я…
– Да, узнай там как да что, где делают подобные операции. В деньгах вопроса нет, все заплатим, только надо срочно найти хороших специалистов, чтобы Санька скорее поправился.
– Тем, пойми, я здесь сама без году неделя, я ничего и никого здесь не знаю. Как ты себе представляешь, где я буду искать врачей? Таких высококвалифицированных, которые смогут сделать операцию?
– Прекрасный повод познакомиться с местными, заодно найдешь новых друзей среди аборигенов. Черт, я веду себя как полный идиот. Ума! Ты что, не понимаешь? Надо что-то делать!
– Я понимаю! – Ума окончательно проснулась. – Мне безумно жаль Сашку! Не могу понять, почему с хорошими людьми происходит всякая гадость!
– Все, тогда и договорились. Я вышлю историю болезни, анализы, в общем, все, что надо. Сейчас отсканирую и отправлю тебе по электронке, и тут же бумажные копии экспресс-почтой. Умка, на тебя все надежда! Целую крепко-крепко. Да, ты ничего не рассказала о себе. Как ты там? Как твои театральные успехи? Извини, надо было сразу об этом спросить, я как-то вообще потерялся со всей этой нервотрепкой. Как ты, умница моя? Я по тебе скучаю.
– Я тоже скучаю, Артемка, но сейчас очень хочется спать. Давай созвонимся часиков через пять, я тогда лучше соображать буду.
– Конечно, извини. Когда проснешься, сразу же проверь почту. Все скину по электронке. Целую тебя и спокойной ночи.
Остаток ночи, разумеется, не был для Умы спокойным. Она зажгла свет и уселась за компьютер. Набрав в поиске «Александр Скворцов», она прочитала все новости о крушении вертолета в Ханты-Мансийске. Ей не верилось, что эта ужасная история о ее знакомом. Обычно подобные инциденты случаются с кем-то далеким, кого ты не знаешь, а тут были факты, приведенные информагентствами. Ума очень расстроилась и остаток ночи, переходящей в утро, провела лежа в постели с открытыми глазами. Наконец она не выдержала, и набрала номер Рэя.
– Рэй, извини, пожалуйста, за беспокойство, – Ума взглянула на часы.
Было всего лишь начало восьмого. Разумеется, Рэй еще спал, потому что по своему обыкновению возвращался домой далеко за полночь, проводя время после спектакля со своим другом Нэдом Уилкинсоном.
То, что у Рэя любовная связь с мужчиной, Ума поняла в один из первых вечеров после своего приезда в Америку. Тогда она, недавно приехавшая на чужбину, преисполненная тоски из-за внезапной перемены отношений с Артемом и общей бытовой неустроенности, сидела в баре и изливала душу Рэю, своему единственному другу в заокеанской стране. Пересказывая свою печальную историю любви, она ощутила его искреннее участие в ее судьбе. Но это не было похоже на поддержку сильного плеча. Напротив, реакция режиссера была сродни подружкиным, как если бы это была настоящая подружка. Уме, безусловно, было очень приятно такое понимание, но в то же время, она внутреннее насторожилась: прямо сказать, не все мужчины стали бы на ее сторону в этой истории. Поведение Рэя и раньше казалось ей странным. Он никогда не оказывал ей знаков внимания как мужчина женщине. Хотя они были знакомы уже довольно продолжительное время, он не стремился подержать ее за руку или поцеловать. Их отношения были приятельскими без малейшего намека на сексуальность. Сейчас Ума была рада такому раскладу. Ей очень был нужен настоящий друг, любовными отношениями она пока не интересовалась, хватило несостоявшейся свадьбы.