— Кто это видел?
— Никто. Но на осколке остался след от круга, так что сразу поймут.
— Осколок нашли?
— Не искали. Не до того было.
— Вот и хорошо. Комиссии скажете: уборщица замела. А мусор вывезли.
— Все равно не поверят, — вздохнул он. — При шлифовке сверху, осколок ударяет в щиток.
— Не факт. Излом пуансона видели? Ровный?
— Наискосок, — мастер заинтересовался.
— Вот! — сказал я. — В пуансоне могла быть микротрещина. Или перекалили. Надо выпресовать остаток и отдать в лабораторию. Пусть проверят. В том штампе пуансоны часто выкрашивались, значит, перекалены. А теперь смотрим. Я впрессовываю в штамп новый пунсон. Ставлю его на плиту шлифовального станка. Подвожу круг. Бац — отлетает кусок и летит в щиток. Но не прямо, на наискосок. Из-за этого рикошет мне в голову. На щитке вмятина есть?
— Нет.
— Плохо искали. Должна быть.
Я подмигнул.
— Сережа! — Мамай протянул мне сухую ладонь. — Сделаем. Спасибо!
— Не за что, — я ответил на рукопожатие. — Так и напишите в объяснительной: обстоятельство непреодолимой силы.
— Как, как? — заинтересовался он.
Я повторил.
— Запомню. Я тут кое-что принес, — Мамай придвинул к кровати сумку. — Может, еще чего?
— Одежду. Она в шкафчике в раздевалке. Номер шкафчика — восемьдесят два. Не идти же домой в робе.
— Прямо счас и сбегаю! — кивнул он. — Тут рядом.
Ну, да, до тракторного завода — рукой подать. Можно даже пешком — одна остановка. Шестая больница Минска.
— Сергей! — прицепился ко мне Миша, когда Мамай ушел. — Что такое пуансон? И штамп?
— Ну… — я почесал в затылке. — Представь, что то, что у тебя между ног, называется пуансоном. А то, что у жены, — матрицей.
Миша хихикнул.
— Ты ведь вставляешь пуансон в матрицу?
— Конечно! — Миша обиделся. — Я же не импотент!
Дядя Коля заржал.
— Что будет, если между пуансоном и матрицей положить, скажем, носовой платок?
— Ну…
— Пуансон втянет его в матрицу. По такому же принципу работает штамп. Бац — и пуансон выдавил в металле деталь. Миску, к примеру. Или вырубил отверстие, скажем, под болт. Так изготавливают многое. Со временем пуансоны и матрицы тупятся. Их требуется подточить или заполировать края, если штамп гибочный. Этим я и занимаюсь.
— Мы так вырубаем прокладки в краны, — сказал Миша. — Из листовой резины. Но я не знал, что вырубка — пуансон. Умеешь ты объяснять!
А то! Меня за это в редакциях ценили. Написать сложно может любой дурак. А ты попробуй, чтобы домохозяйка разобралась…
Мамай сдержал слово. Пока он ходил, я обревизовал передачу. Деревенская, «пальцем пиханная» колбаска, конфеты и даже бутылка коньяка. Фруктов нет — их в июне не продают. Свои не выросли, а из-за границы не завозят. Не поскупился, мастер! Ну, и я не остался в долгу. Квартальная премия у Мамая рублей двести. По нынешним временам — сумма! А бутылка коньяка стоит чуть больше пяти. Нормальный обмен.