— Нас ждет Зига! — крикнула Сарма. — Стол заказан.
Швейцар кивнул, с трудом распахнул дверь, жаждущие проникнуть внутрь поднаперли было, но опытный страж кафе ловко отодвинул кого надо, рявкнул на кого следовало, и Сарма с Аней протиснулись в маленький холл кафе.
— Кто такой Зига? — спросила Аня, когда они поднимались по лестнице на второй этаж.
— На контрабасе играет, — кинула на ходу Сарма, а сама уже повеселела, засияла вся и затряслась от грохочущей навстречу музыки.
— Хоть бы найти кого, кто по-настоящему танцевать умеет, а не топчется как слон в валенках!
Контрабасист Зига действительно существовал. Он рвал пальцами струны своего инструмента и в полный голос орал с маленькой эстрады:
— Вас приветствует оркестр кафейницы «Л-у-у-на-а»! Температура воздуха в столице СССР Москве двадцать пять градусов! В столице Советской Латвии, городе Риге, — двадцать шесть! В Юрмале воздух двадцать четыре градуса! В кафейнице «Луна» температура постоянная — сорок градусов!
И оркестрик вдарил молодецкий ритм, покрывая вспышку одобрительного смеха, словно острота контрабасиста была всем в диковинку, а не произносилась по пять раз за вечер и каждый день. Но Зига был украшением и гордостью кафе, популярной фигурой в городе, не знать его, вместе с его прибаутками, считалось зазорным, и все его экспромты смаковались знатоками, как шутки-шоу высшего, глубоко интеллектуального порядка. К тому же он еще и пел на языке, который непритязательная публика принимала за английский.
За несколько минут Сарма нашла каких-то знакомых и вместе с Аней подсела к столику, за которым уже сидели две увядшие женщины, имен которых Аня не запомнила, да и не сочла нужным запоминать. Что-то невыразительное: Люда, Люся, Марта, Валя…
Возглавлял стол вислоносый немолодой мужчина, уже изрядно потрепанный, полинявший и явно уставший от ресторанной жизни, поскольку поглядывал на всех свысока и не проявлял ни к кому никакого повышенного интереса. Денежный мужик, да и только.
— Кир Герасимов, — небрежно кивнул он Ане, представляясь, и она вспомнила, что это достаточно известный в Риге жулик, про махинации которого ходили разные легенды, как смешного, так и неприличного толка.
— Кир! — панибратски обняла его за плечи Сарма. — Мне тут рассказали про тебя историю, и я не знаю, верить ей или нет?
— Верь. Какую историю? — спросил Кир, и Аня поняла, что он, при всей своей барской вальяжности, очень ревниво относился к историям, касаемым его персоны.
— А будто бы этой зимой ты пообедал в кабаке со Смуйдрой, но пока сидели в ресторане, пошел снег. Вы вышли из кабака, а Смуйдра ежится в своем модном плащике. Так ты завел ее в комиссионный магазин, купил с ходу шубу из натурального меха и проводил до дому, как король с именин. Но даже под юбку ей не полез!