Ночь прошла спокойно, практически тихо. Лишь одна из девушек внезапно заревела ночью, но её другие девушки успокоили. О причинах слёз я так и не узнал, мне не сказали, да и не интересовался я. Со вчерашнего вечера, с момента нападения до сегодняшнего утра, река была пуста, нам так никто и не встретился, поэтому после того как мы позавтракали, всё же девушки на борту мастерицами в приготовлении блюд оказались, и снявшись с якоря смогли покинуть камыш. Несмотря на то, что ушкуй засел крепко, мы сдёрнули его буксиром, чуть канат не порвали. Девятко, так звали матроса, что всё ходил с крупной шишкой на голове, убрав шест, с помощью которого столкнул буксир на стермину, поднимал с торговцем парус. Он мне нравился своей хозяйственной жилкой. Вчера всё ценное помог мне на борт баркаса перегрузить, а потом на моей лодке выловил все весла, выпавшие с ушкуя, и вернул их на борт. До наступления темноты отмыл палубу ушкуя от крови и даже сделал небольшой ремонт, где были повреждения от картечи. Последние выковырял из дерева, и вернул мне. Те конечно помятые, но на переплавку пойдут, пригодятся ещё. Он вообще не сидел и такое впечатление, что просто не умел это делать, отдыхать. После освобождения, Матвей, удивился что я один, искал моих павших товарищей и не найдя спросил где они, изумившись моему ответу что я один. Ещё больше изумился, что я князь, последнее я особо и не скрывал. Он и не слыхивал, что опытную ватажку татей кто-то бы смог побить в одиночку. Даже с помощью огненного боя, выстрелы тот слышал, но всё же. Только и ходил, покачивая головой.
Сейчас я сидел за румпелем и правил, одной рукой это не трудно. Девятко возился на носу, поправлял чехол на пушке, а Матвей, шикнув на двух девушек, что хихикали у правого борта, направился ко мне. Ветер был попутным, шли мы на хорошей скорости, я внимательно наблюдал, чтобы держатся на середине реки, не хотелось бы вылететь на мель, поэтому лишь покосился, когда торговец присел рядом.
— Скоро Новгород, — немного пожевав губами, наконец, сказал тот и стал выискивать в бороде крошки после прошедшего завтрака. — К полудню там будем, места знакомые.
— К полудню это хорошо, — ответил я, чтобы просто поддержать разговор, однако тут немного повозившись направился помогать напарнику. Работы Матвей не чурался.
Слева показалась на высоком берегу деревушка, у деревянного причала покачивалось две крупные лодки, ещё несколько, но поменьше, были вытащены на берег. Там возился одинокий рыбак, смолил днище, кроме него и стайки мальчишек больше никого на виду не было. Деревушка не привлекала нашего внимания, и мы двигались дальше в сторону Новгорода. Вот часам к десяти показалось сразу четыре судна идущих на встречу, три ладьи и ушкуй. Среди команд и торговцев оказались знакомые Матвея, и пока мы разминулись с ними, тот успел сообщить, что с ним было и как удалось отбиться от нападавших, с его освобождением. Говорил только он, встречные не успели, только слушали да поздравили со счастливым освобождением из полона. Ну и крикнули что дальше река чистая до самого Новгорода, а его ладья им не встречалась.