В порту были разные торговцы, а мы голодны, остановились у одного и купили пирожков с кувшинами сбитня. Я так же оплатил чтобы одну порцию пирога и кувшин охлаждённого сбитня отнесли Девятко, описав его и где тот находится. Вот так покушав, и покатили дальше.
Пока мы добирались, неизвестными способами слух распространился по всему Новгороду и туда уже стекался весь народ, даже посадник вышел, когда мы подъехали. Вот оно сарафанное радио в действии, я о нём знал, но мощь и скорость распространения поражала. Мы конечно ехали неторопливо, мне было интересно изучать город, Матвей гидом работал, девушки тут помочь ничем не могли, они из окрестных деревень и сёл, так что поездка прошла познавательной. Кстати, когда мы ехали по одной из улиц, Матвей неожиданно ткнул пальцем в одно из подворий, мало чем отличающихся от крепких домов вокруг и зло прошипел:
— Тут он жил, тать.
— Не понял, он что, новгородский что ли? — удивился я.
— Мелкий купчина, — кивнул Матвей. — Я с ним дел не имел, но встречаться приходилось, знакомы были. Все думают, что он скобяными изделиями торгует, а он людоловом оказался.
Остановив телеги, мы их покинули, я честно расплатился с возницами и вышли на токовище. Слово взял Матвей, его тут хорошо знали. Он описал, как на его судно вчера утром налетела ватажка людолова и побила почти всех, в толпе стенали, и стоял плач, там были члены семей погибших людей Матвея. Закончил тот освобождением. Потом девушки каждая в отдельности описали, как попали к людолову, причём стало ясно, что тот не сам занимался отловом, для этого у него были специальные люди. Уже последним слово дали мне. Я сперва представился, вызывав удивление, как у посадника, так и в толпе, после чего описал как те меня, мирного путешественника, атаковали и что мне помог тюфяк, картечь снесла большую часть татей, потом уже добил из пищалей и сабель, освободив полон. Дальше мы двинули в Новгород. Почти полтора часа шло наше общее повествование по этому делу. Потом один из дружинников забрал у меня мешки и высыпал всё, что в них было перед посадником. Тот велел забрать всё качестве виры за действия татей и раздать их семьям погибших, но сначала осмотреть горожанам есть ли среди вещей с татей знакомые им вещи. Теперь понятно, почему тут весь город собрался. К моему удивлению выстроилась длинная очередь и люди без споров и склок, пошли мимо сложенных трофеев, внимательно их осматривая. Сперва одна женщина вскрикнула, узнала колечко пропавшего зимой мужа, потом ещё один мужчина серебряный нательный крестик опознал. А чуть позже девица узнала обеденный нож деда. Их отвели в сторону и, опросив, вернули личные вещи пропавших родственников. Остальное посадник велел распределить среди семей погибших людей Матвея. Знал бы, что так будет, ценное бы положил. Посадники, бывало, отдавали такие решения, но не часто, вот я и не учёл этого. С другой стороны дал бы что ценное, тот бы всё в казну забрал. Один из дружинников, десятник, распределил всё на доли и их раздали семьям. Потом пошло остальное судилище. Ушкуй отдали мне, даже бумагу дали за подписью посадника. И неожиданно тот своим решением отправив в дом купчины-татя дружинников, выкинуть семью с подворья, и то тоже мне отдал, на что я получил соответствующий документ. Спрашивается, на хрена оно мне нужно? Ладно, подумаю ещё, приму решение. А посадник умён, поживиться в трофеях не смог, отправил дружинников в дом татя, наверняка его, выкинув семью и слуг, перевернут вверх дном в поисках тактиков и схронов. Шанс взять большой куш был, и тот им воспользовался.