Элайн попыталась представить себе Аллена. Как давно они были вместе? Ее кожа зудела.
Она ли бросила его, или это он выставил ее? И так ли это важно? Она ненавидит его. Она всегда ненавидела его. Как ненавидела все, чем была раньше.
Она странно ощущала свое тело, как будто оно было чужим. Комбинезон врезался в промежность. Идиотский покрой.
Элайн стянула с себя одежду. Ее кожа зудела. Как мучительное превращение гусеницы. Превращение смерти в новую жизнь. Ненавидит ли гусеница бабочку?
Она думала об Аллене.
Она думала о себе.
Любовь и ненависть.
На двери в кладовку висело зеркало в полный рост. Элайн уставилась на свое отражение, гладя свою грудь и лобок. Она придвинулась к стеклу, приникая к своему отражению. Как будто любила его.
И ненавидела.
Прижимаясь к отражению, Элайн не могла не увидеть тончайшие шрамы, там, где был вживлен силикон в ее когда-то плоскую грудь. Ощупывая свое созданное хирургией влагалище, она не могла уже остановить воспоминания об операции по смене пола, уничтожить знание о собственном прошлом в образе мужчины.
Теперь она помнила каждое мгновение — радости, боли, страсти, гнева, ненависти. Отвращения к самоё себе. К тому, что было Алленом.
Ее кулак врезался в отражение, разбивая его на сотни хрупких мгновений.
Кровь заструилась из ее пальцев, потекла по рукам, нарисовала ветвистые дорожки на ее груди и животе.
Она слизнула свою кровь и нашла ее прекрасной на вкус. Она пролила ее за себя.
Схватив длинные осколки зеркала, Элайн бросилась к своей незаконченной картине и встала перед созданными ею фигурами в натуральную величину, любящими и ненавидящими.
Ее руки двигались вдоль полотна, рассекая его в безумный узор. Получай. Это мое тело. Данное мне!
* * *
Доев пиццу с холодными анчоусами и черными маслинами, Блэклайт посмотрел на свои руки, заляпанные жиром и соусом, и вытер их о джинсы, что ничуть не исправило положения. Тогда он просто облизал свои татуированные костяшки.
Где-то шел дождь, свет под крышей старого склада монотонно мигал. Блэклайт наблюдал за Кейном, напоминавшим то ли гориллу Лайонелла Атвилла[13], запертую в клетке лаборатории, то ли Рондо Хэттона в роли мистера Хайда[14].
— Так что такое лакуны?
— Провалы, каверны, пустое пространство, — Кейн изучал каталог биохимических материалов.
— Пространство важно, — сказал Блэклайт. Он сплел свои изгвазданные пиццей пальцы. — Ты знаешь, как работает атомная бомба?
— Когда-то сделал такую, — отозвался Кейн. — Их переоценивают.
— Берешь два куска плутония, или чего-то там, — сообщил ему Блэклайт. — Размером с кулак. Пока держишь их на расстоянии друг от друга, они безопасные, — и он столкнул кулаки, — а потом пространство убирают, сшлепывают их вместе. Критическая масса. Бееэмс! — он проиллюстрировал свою лекцию взрывной отрыжкой. — Вот почему всегда должно быть пространство, — заключил он. — Это как половинки мозга. Я и Оно. Инь и Янь. Мужчина и Женщина. Даже в твоих мыслях должны быть пространства — замечтался, что-нибудь забыл по рассеянности, что-то упустил из виду. Что получится, если убрать все пробелы?