Жизнь замечательных людей и зверей (Акунин) - страница 44
Представьте.
С одной стороны вечно сердитые волны и неутихающий ветер, распластывающий по земле грубые кустарники.
С другой – обрыв. Во время прилива вода поднимается выше, чем на десять метров. Крутой скос берега покрыт бугристым каменным панцирем, на первый взгляд похожим на застывшую лаву.
Начнешь приглядываться – а это никакие не бугры. То неожиданно проступит чье-то лицо.
То увидишь притаившегося (не очень страшного) змея.
То какого-то безмятежного мертвеца.
Из брошюрки можно узнать, что аббат изобразил историю хищного семейства разбойников и контрабандистов, когда-то живших на этом берегу. Но эта фольклорная информация ничего не прибавляет к ощущениям. А они сильные.
Это очень одинокое, пустынное место. Представляешь проповедника, у которого шестикрылый серафим вырвал его грешный язык, однако взамен не вставил в разверстые уста жало мудрыя змеи, а оставил безгласным. Но проповеднику есть что сказать людям. И он говорит, говорит, говорит. При этом каждому своё.
Например, мне он объяснил, что не следует бояться несчастий, потому что всякая беда, которая может с тобой произойти, станет благом, если только не впадать в отчаяние и не предаваться жалости к себе.
Если тебе нужно сделать что-то важное – сделаешь. Если тебе есть что сказать – скажешь. Еще красноречивее и долговечней, чем словами.
Вероятно, если вы заедете в Ротенёф, аббат прочтет вам проповедь о чем-то другом, важном персонально для вас.
Роковая женщина: Россия, двадцатый век
Сильно не люблю «роковых женщин» как типаж. Живьем мне, правда, таковых встречать не доводилось (лишь какие-то мелкие экземпляры, трущиеся вокруг музыкальных звезд, тоже не слишком крупных). Но история культуры этими тетеньками довольно густо населена или, точнее говоря, обсижена – потому что они очень похожи на мух: летят на ярких мужчин, как на мед, и жужжат вокруг них, жужжат. «Жжжж, смотрите, я выше этого вашего гения, потому что сижу у него на макушке! Жжжж, смотрите все на меня, а не на него! Жжжж, а кто это там появился такой интересный? Ой, он перспективнее того! Всё, полетела на нового!»
Никого кроме себя «фам-фаталь» любить не умеет. Никакими талантами кроме умения вампирить мужские сердца обычно не обладает. Больше всего от этого паразитического подвида достается людям творческим, потому что у них сердце нараспашку.
Всё это так.
Но правда и то, что роковые женщины придают культурной среде некий блеск и нервное сияние. Кроме того, от их укусов художнику больно, а когда художнику больно, он создает произведение искусства. И за это мы должны сказать спасибо всем этим Авдотьям Панаевым, Аполлинариям Сусловым и Лилям Брик. Я их все равно терпеть не могу, но отдаю должное.