Егор ощупал себя и понял, что он уцелел. Сразу к нему вернулись силы. Выбравшись из танка через нижний люк, он приполз в овражек, огляделся и, пригнувшись, побежал по танковой колее к лесу… Там его остановили бойцы и привели к штабу, где в траве спали его товарищи.
В этот миг из блиндажа выскочил командир и закричал:
— Все в ружье! Все на оборону!
— А как же нам? — вскочил Подкопаев. — Мы же должны ремонтировать танки.
— Немедленно прорывайтесь к шоссе. Нет больше у нас ни одного танка. Нет больше для вас работы. Немцы обходят дивизию…
Подкопаев, увидев окровавленного Егора, схватил его за плечи:
— Жив? Уцелел?
— Вроде бы… — все еще не осознавая случившегося, сказал Егор.
Рабочие втащили его в кабину полуторки, сами вскочили в кузов. Подкопаев сел за руль, и машина, развернувшись, помчалась к шоссе…
1
В тот ясный, солнечный день, оглушенные вестью о войне, Клейменовы вернулись домой, забыв на косогоре и пиво, и корзинку с провизией.
Гаврила Никонович, стараясь подать домашним пример мужества и самообладания, сказал: «Нечего киснуть! Коль беда — надо взять себя в руки…» — и на попутной машине уехал на завод.
Остальные ходили как неприкаянные, не находя себе места…
Дед Никон, закрывшись в сарае, долго курил и кашлял. Потом, сердито кряхтя, стал чинить рассохшуюся после дождя тачку, которая никому не была нужна.
Следом за ним немного опомнились Варвара Семеновна и бабка Ульяна. Взялись хлопотать на кухне, но из рук все валилось…
С большим опозданием разогрели щи, достали из духовки забытого там пережарившегося линя. Охая и вздыхая, собрали обед на террасе. Но за стол никто не садился.
Дед по-прежнему сердито стучал в сарае, Зинаида, достав из почтового ящика вместе с газетами долгожданное письмо от Николая, закрылась в своей комнате…
Ольга, напоив малышей козьим молоком, посадила их на ковер, обложила игрушками, а сама бросилась на тахту и, еле сдерживая рыдания, уткнулась лицом в подушку…
Даже Федька, проходя по двору, со злостью пнул в кусты любимый мяч и, забравшись на поветь, притих, по-своему думая о случившемся…
Рыжий соседский щенок, забежавший во двор, как обычно, и ничего не найдя в корыте для поросенка, пожевал травы и вдруг, подняв вверх морду, жалобно завыл.
— Кыш! Кыш, окаянный! — закричала в окно надтреснутым голосом бабка. — Ишо тебя не хватало тут… Пошел! Пошел отседа…
— Федьш-ка! — послышался густой, сильный голос матери. — Прогони собаку и зови всех обедать!
— Сейчас! — отозвался Федька и бросился выполнять поручение…
За обедом все понуро молчали. Ели как бы нехотя, старались не глядеть друг на друга и быстро разошлись по своим углам.