Доброе слово и прощение лучше милостыни, за которой следует обидный попрек.
– Как Вы сказали Вас зовут? – второй раз переспросила Дебора Скалли и пригласила гостя в дом.
– Деймос Белл, – с улыбкой повторил посетитель и вошел.
– Дочка, к тебе гость! – оповестила мать Орхидею. – Мистер… мистер… Как странно, снова забыла его имя.
– Деймос Бэлл, – снова назвался посетитель, входя в парадную.
Орхидея сидела за шитьем. Она оторвала глаза от работы, поклонилась и снова опустила взгляд.
– Я к Вам, мисс Скалли, – прозвучал твердый, уверенный голос.
Девушка отложила шитье, поднялась и присела в реверансе. Потом попросила гостя расположиться там, где ему будет удобней, а мать принести им чай с вишневым пирогом.
– Слушаю Вас, сэр! – обратилась Орхидея, когда мать вышла.
– Вот! – произнес посетитель и вручил сложенный лист.
– Это мой почерк, – подтвердила она. – Вы по объявлению?
– Да. Вы преподаете уроки фортепиано?
– В числе прочих. Предполагаю, обучать необходимо будет Ваших детей? – уточнила девушка.
– Нет. Игра на музыкальном инструменте интересует именно меня.
– Ну, что ж. Где бы Вы предпочли обучаться? Должна предупредить, что своего рояля у меня нет, мистер Белл.
– Ничего страшного. Я предпочитаю обучаться дома. Вы согласны на одну гинею в неделю, мисс Скалли?
– Я не аристократка, – улыбнулась Орхидея, – оплачивать мои услуги Вы можете в шиллингах.
– Все же я предпочел бы расплачиваться с Вами золотыми монетами, мисс Скалли, – настаивал гость. – Может, соверен?
– Как Вам будет угодно, мистер Белл. Правда, разменивать такую сумму на рынке будет достаточно проблематично, если не опасно…
– Вы меня убедили, – сдался, наконец, будущий ученик. – Согласны на фунт стерлингов?
– В шиллингах. Договорились!
– Du hast sehr schone, fraulein Scully[1], – неожиданно произнес Белл.
Орхидея смутилась и напомнила гостю, что будет обучать его игре на фортепиано, а не немецкому языку.
– Одно другому не мешает. К тому же, в перерывах между игрой я хотел бы беседовать с Вами на иностранном языке, если позволите.
Девушка согласилась и тут заметила едва уловимый странный огонек в его глазах. Она толком и не рассмотрела Деймоса Белла. А он оказался красивым мужчиной средних лет, высокого роста, с мужественным лицом и волевым подбородком. При первом взгляде цвет глаз его казался карим, но при более близком рассмотрении становился синим.