– Но ведь его конюшни были обысканы?
– О, у такого старого барышника всегда найдется укромное местечко.
– А вы не боитесь оставить лошадь у него? Ведь ему выгодно искалечить ее.
– Милый мой, он будет беречь ее как зеницу ока. Он знает, что единственная надежда на помилование – это сохранить лошадь в полной безопасности.
– Полковник Росс произвел на меня впечатление человека, не склонного миловать.
– Дело касается не одного только полковника Росса. Я следую моему методу и говорю только то, что считаю нужным. В том-то и выгода моего неофициального положения. Не знаю, заметили ли вы, Ватсон, что полковник отнесся ко мне несколько свысока. Вот я и хочу немного позабавиться на его смет. Не говорите ему ничего о лошади.
– Конечно, не скажу без вашего позволения.
– И, само собой разумеется, это незначительный вопрос в сравнении с тем, кто убил Джона Стрейкера.
– Теперь вы займетесь этим делом?
– Напротив, сегодня вечером мы уедем в Лондон.
Я был совершенно поражен этими словами моего друга. Мы пробыли только несколько часов в Девоншире, и мне казалось непонятным, почему он бросает поиски, начавшиеся таким блестящим образом. Но я не добился от него ни единого слова, пока мы не вернулись в дом тренера. Полковник и инспектор ожидали нас в гостиной.
– Мой друг и я возвращаемся в Лондон с экспрессом, отходящим в двенадцать часов ночи, – сказал Холмс. – Приятно было подышать чудным воздухом Дартмура.
Инспектор широко раскрыл глаза, а у полковника мелькнула на губах насмешливая улыбка.
– Итак, вы потеряли всякую надежду найти убийцу бедного Стрейкера, – сказал он.
Холмс пожал плечами.
– Действительно, встретилось много серьезных препятствий, – сказал он. – Однако я твердо надеюсь, что ваша лошадь будет скакать во вторник, и прошу вас держать жокея наготове. Нет ли у вас фотографической карточки мистера Джона Стрейкера?
Инспектор вынул из кармана конверт, взял из него фотографическую карточку и подал ее Холмсу.
– Вы предупреждаете все мои желания, дорогой Грегори. Могу я попросить вас подождать одну минуту, пока я поговорю со служанкой?
– Должен признаться, я несколько разочаровался в нашем лондонском консультанте, – резко сказал полковник Росс, когда мой друг вышел из комнаты. – Мы ни на шаг не продвинулись со времени его приезда.
– По крайней мере, вы имеете обещание, что ваша лошадь будет скакать во вторник.
– Да, обещание-то я имею, но предпочел бы иметь лошадь, – сказал полковник, пожимая плечами.
Я только что собирался возразить в защиту моего друга, как он сам вошел в комнату.
– Ну-с, джентльмены, я готов отправиться в Тависток, – сказал он.