Затем нельзя упускать из виду еще одно обстоятельство. На полицию и даже на слуг произвело ужасное впечатление лицо полковника. Трудно себе представить, чтобы лицо храброго воина могло носить отпечаток такого смертельного ужаса и страха. Не может быть сомнения, что он уже раньше предвидел свою судьбу, и потому находился под впечатлением ужасного страха. В одном я согласен с предположением полиции: он не мог бы так испугаться, если бы видел желание жены убить его. Но, хотя рана и была нанесена ему в затылочную часть головы, он мог, желая избежать удара, как раз в это время повернуть голову. У жены полковника началось воспаление мозга, и потому узнать от нее ничего нельзя, так как она лежит без памяти.
От полиции я узнал, что мисс Моррисон, которая ходила на заседание, отказалась объяснить причину, почему миссис Барклай вернулась домой в дурном расположении духа.
Много трубок выкурил я, Ватсон, обдумывая все эти факты и стараясь восстановить истину. Не может быть сомнения, что преступление откроется само собой, как только выяснится, куда исчез ключ от дверей. В комнате его нет, следовательно, его кто-то унес. Ни полковник, ни его жена не могли унести с собой ключ, это совершенно ясно, следовательно, в комнате было какое-то третье лицо. А это третье лицо могло свободно проникнуть и уйти из комнаты через открытое окно. Я был убежден, что тщательное исследование комнаты и лужайки около дома откроет мне следы этой таинственной особы. Вы знаете мой метод, Ватсон. Ни одна пядь земли не осталась не исследованной мной, и в конце концов я открыл следы, хотя, признаться, совсем не такие, каких ожидал. На основании этих исследований я пришел к заключению, что в комнате действительно был посторонний человек, прошедший через лужайку со стороны дороги. Я нашел несколько ясных следов человеческих ног, один на самой дороге, в том месте, где он перелезал через низкий забор, два – на лужайке и два самых ясных следа – на земле под самым окном. Очевидно, этот человек быстро перебежал через лужайку, потому что носки его ног гораздо больше углублялись в землю, чем пятки. Но это меня нисколько не удивило, так как я ожидал найти его следы; гораздо больше поразил меня и заставил поломать голову его спутник.
– Его спутник?
Холмс вынул из кармана сложенный лист тонкой бумаги и осторожно развернул его на колене.
– Что вы скажете об этом? – продолжал он, подавая мне бумагу.
На бумаге были нарисованы следы какого-то маленького животного. Всего было пять отпечатков ног с длинными когтями, каждый след величиной приблизительно с десертную ложку.