Барни никогда не подозревал, что может испытывать такое глубокое, сладостное удовольствие. Он взял руку Клэр и стал целовать заживающую ссадину. У нее была нежная, почти детская, кожа, и это еще больше обостряло чувственность, которая грозила окончательно парализовать волю Барни.
— Если бы я был другим, я бы подумал о предложении руки и сердца, — криво улыбнувшись, сказал Барни.
— Я бы на твоем месте не была так уверена, что его примут, — парировала Клэр.
— Ты сделаешь то, что я тебе скажу.
— Ни за что! — категорически воспротивилась Клэр, но тут же выдала себя густым румянцем.
— Сейчас проверим, — усмехнулся Барни, глядя на нее своим завораживающим взглядом. — Поцелуй меня.
В его тоне слышались повелительные нотки, но Клэр почему-то было приятно.
— Барни, ты пугаешь меня, — пролепетала она, чувствуя, что вот-вот сдастся.
— Не расстраивайся, ты делаешь со мной то же самое, — насмешливо и одновременно серьезно сказал он.
— Но тебе это не нравится. Бедный Барни Бересфорд, которому достаточно лишь моргнуть, как все сломя голову бросаются выполнять его желания.
Барни театрально вздохнул.
— Не стану спорить. Работа для меня действительно превыше всего — это дело всей моей жизни. Тебе прекрасно это известно.
— Разумеется. Женщины приходят и уходят, а работа остается. Но я все-таки никак не пойму, почему ты так боишься женщин?
Барни внимательно посмотрел на нее, перед тем как ответить.
— Неудачный опыт в юности, наверное. Но сейчас я могу говорить только об одной женщине. Той, которая проникает мне в душу и разрушает мою личность.
Клэр боялась шевельнуться, словно от этого зависела ее жизнь.
— Ты эгоист, Барни Бересфорд, — сказала она, хотя на самом деле так не думала.
— А может, у меня просто хорошо развито чувство самосохранения, как и у многих мужчин. Знаешь почему? Мы сравниваем женщин с богинями, которые могут с одинаковой легкостью устроить нам райскую жизнь или превратить ее в кромешный ад.
— К какой категории ты относишь меня? — спросила Клэр и подумала: неужели между мною и мамой снова проводят аналогию.
Взгляд Барни, казалось, проникал ей в душу.
— Ты красивая, любящая, щедрая, жизнерадостная и смелая.
— Должен же у меня быть хотя бы один недостаток?
Барни коротко рассмеялся и аккуратно поправил выбившийся из прически Клэр локон.
— Тебе, к сожалению, только двадцать два года.
— К тому же я дочь своей матери, — тихо добавила она.
— Ты очень преданная дочь, Клэр. Но я воспринимаю тебя как совершенно самостоятельную и очень интересную личность.
— В таком случае ты не мог не заметить, что я очень умная для своего возраста. — Клэр попыталась улыбнуться.