В Москву Шолохов приехал с родного Дона осенью 1922 го да. Позади был суд, угроза расстрела: будучи налоговым инспектором, он занижал налог станичникам. Сохранился доклад Шолохова, где есть такие слова:
В настоящее время смертность на почве голода по станице и хуторам, особенно пораженным прошлогодним недородом, доходит до колоссальных размеров. Ежедневно умирают десятки людей. Объедены все коренья и единственным предметом питания является трава и древесная кора. Вот та причина, благодаря которой задание не сходится с цифрой фактичес кого посева.
В итоге Шолохов был осужден на год условно и уехал. В Москве сменил много мест работы, посещал литобъединение «Молодая гвардия», где вели занятия Шкловский, Асеев, Осип Брик… Есть упоминания, что Шолохов еще до отъезда с Дона писал рассказы, но документально установленным его дебютом является рассказ «Родинка», который он принес в редакцию «Юношеской правды» в марте 1924-го. Напечатан же рассказ был лишь в декабре.
Впрочем, в письме Серафимовичу, посланному в декабре 1926-го вместе со вторым сборником «Лазоревая степь» (издан в июле), Шолохов замечает: «В сборник вошли ранние рассказы (1923–1924 гг.), они прихрамывают. Не судите строго. – И просит: – Если можно, напишите мне Ваше мнение о последних моих рассказах: “Чужая кровь”, “Семейный человек” и “Лазоревая степь”». Значит, какие-то рассказы, помеченные в собрании сочинений по году издания, были написаны на два-три года раньше.
Почему я ковыряюсь в датах? Чтобы понять, когда Шолохов успел написать две книги «Тихого Дона». Ведь если посмотреть на сухую хронологию жизни и творчества, то выходит, что в декабре 1924 года опубликован первый (для многих это то же самое, что и первым написан) рассказ «Родинка», а к декабрю 1927-го у Шолохова изданы три сборника рассказов (в расчет не идет, что они тонюсенькие) и готова половина романа.
Но получается, что пиком работы Шолохова над рассказами были 1924–1925 годы, а с весны 1926-го он сосредоточился на работе над «Тихим Доном». Во второй половине 1926-го и в 1927-м были опубликованы рассказы «Батраки», «Мягкотелый», «Ветер», «Один язык», «Червоточина» и «О Колчаке, крапиве и прочем», но они откровенно уступают «Жеребенку», «Чужой крови», «Семейному человеку», «Лазоревой степи» и написаны, судя по всему, намного раньше них.
Хорошо бы в новом собрании сочинений Шолохова выстроить рассказы в порядке их написания, и тогда мы увидим, как автор взрослел от произведения к произведению…
Кстати сказать, рассказы Шолохова журналы и газеты не рвали из рук, часто не принимали к публикации; некоторые подвергались значительной редактуре. Причем сам Шолохов нередко просил «урезать», поменять название… Он тревожно справлялся о судьбе своих вещей, просил поторопиться с гонораром. То есть по всем приметам был начинающим автором. Человек, носивший в редакции чужие рассказы, вряд ли бы вел себя так.