Наоми поставила на стол три бокала вина и пододвинула один к Стелле.
- Полагаю, вам есть двадцать один, Стелла?
- Да, - Стелла сделала глоток и улыбнулась, зная, что выглядит молодо. Но не настолько. Холодное пино пощекотало язык и оставило грушевое послевкусие. – Чудесно, - сказала она, имея в виду не только вино.
- Я рада, что вам нравится.
Бью расправил салфетку и разложил ее на коленях, наблюдая, как мать занимает свое место.
- Почему ты не ешь?
- Я поела раньше.
- Ты слишком худая.
- Я поела! – настаивала Наоми, и пока они с Бью обсуждали ее привычки в еде, Стелла подцепила на вилку большой кусок креветки с авокадо и попробовала.
Оказалось, что она хочет есть сильнее, чем думала, и ей пришлось помнить, что не надо торопиться и набрасываться на еду как дикий зверь. Положив салфетку на колени, она напомнила себе, что должна прибегнуть к своим лучшим манерам за столом.
Стелла любила хорошее вино и вкусную еду. Для себя готовила редко, но, взрослея, определенно испытала свою долю кухонного рабства. Кроме блюд для семейных обедов, два раза в год она с матерью и Абуэлой готовила тамал для всей семьи. Готовка занимала целый день от рассвета до заката, а съедался тамал за считанные часы. Иногда, когда Стелла позволяла себе, она скучала по этому стоянию рядом с матерью и бабушкой на задымленной кухне в Лас-Крузесе. Скучала по деловитым рукам матери и богатому тембру Абуэлы, пытавшейся перекричать сериал «Счастливая семья», орущий из телевизора, что стоял на кухонном столе. Хотя большую часть времени Стелла вовсе не позволяла себе скучать по ним. Большую часть времени она засовывала эти чувства и воспоминания на задворки сознания, где они не могли причинить ей боль.
- М-м-м.
- Ты в порядке?
Стелла не осознавала, что закрыла глаза, до тех пор пока не открыла их и не посмотрела через стол в сощуренные серые глаза Бью. Тень от зонтика падала ему на лоб, нос, четко очерченные скулы и подбородок. Стелла спросила себя, что она теперь-то сделала не так? Не то чтобы ее это сильно волновало.
- Все в порядке. А что?
- Ты застонала. – Он всадил вилку в свой лосось так, будто рыба совершила уголовное преступление.
- Правда? – Бью разозлился, потому что она застонала? Ну и смех. Стелла повернулась к его матери: – Я застонала?
- Я бы не стала называть это стоном, - Наоми сделала глоток вина. – Больше похоже на тихий звук удовольствия.
- Назови это, как хочешь, - пожал плечами Бью. – Звук удовольствия. Задыхающийся стон. Это все один и тот же звук.
Ее стон был задыхающимся? В словах Бью прозвучал сексуальный подтекст, хотя Стелла даже не думала о сексе. Совсем.