Однако первые же отзывы — точно строгий допрос, который взялись учинять почтенные критики юному таланту.
Перовский получил свежий нумер «Сына отечества» и ахнул — не статья, а полная котомка вопросов, из которых один хитрее другого! Все — «зачем» и «почему». Зачем один герой поэмы сделал то-то, а другой — иное. Как, на каком, мол, основании? И в каждом вопросе — подвох, желание уличить поэта в невежестве и стремление его прилюдно высмеять.
Но вышел следующий нумер журнала — в нём ещё одна критика. Та, первая, подписана была: «г-н В», эта же: «NN». Но статьи словно близнецы по смыслу — тот же допрос с пристрастием, намерение посмеяться над поэтом.
А не хотите ли, господа учёные критики, сесть в лужу?
Нельзя не пожалеть, что в Петербурге нет самого автора, который мог бы удовлетворить излишнему и неумному любопытству вопрошателей. Что ж, он, Перовский, готов взять эту миссию на себя и постоять за сочинителя.
Ах, до чего Же «остроумный» вопрос задаёт критик поэту: «Зачем Финн рассказывал Руслану свою историю?» Хм, нетрудно догадаться — затем, чтобы Руслан знал, с кем имеет дело. Впрочем, старики обыкновенно бывают словоохотливы. А вы не согласны, господин критик, скрывшийся за двумя литерами «NN»?
Дальше — ещё «глубокомысленнее» вопросик: «Зачем Руслан присвистывает, отправляясь в путь?» Дурная привычка, господин критик, не более того. Не забудьте, пожалуйста, что вы читаете сказку, к тому ж ещё шуточную. Вот если бы автор сказал, что Руслан просвистывал арию из какой-нибудь оперы, то это, конечно, показалось бы странным, но просто присвистнуть, право, можно ему позволить...
Только к утру, исчеркав десяток листов, перебелил свою антикритику и не удержался, показал начальству.
Тургенев Александр склонился над сочинением, прыснул:
— А здорово ты его!.. Однако вот и следующий вопрос. Любопытно, каким манером наш уважаемый доктор словесности на него отвечает? «Как Людмиле пришла в голову странная мысль схватить с колдуна шапку (впрочем, в испуге чего не наделаешь!)?» — «Так точно, господин критик! Другой причины не было, и нам очень приятно видеть, что вы сами собою успели разрешить сей важный вопрос!»
Тургенев поднял глаза и обнаружил, что в кабинете стоят Воейков[23] и другие сотрудники и что листы, которые он уже прочитал, ходят по рукам.
— Твой ответ, Алексей, непременно надо напечатать как отповедь критику «господину В» и этому «NN». Не возражаешь? Тогда я передам статью в редакцию «Сына», — произнёс Тургенев.
— Не знаю... не знаю... Поэмка и в самом деле не лишена погрешностей. Стоит ли из-за неё ломать копья? — принимая учительский вид, сипло проговорил Воейков.