То, что произошло дальше, не подлежит объяснению. Я не спала, но, как парализованная, не могла двинуть ни рукой, ни ногой. Я видела, как они вошли, сняли с меня одеяло и внимательно стали разглядывать мое голое тело, обнося его зажженной свечой.
– Да, действительно, хороша. Ладно, твоей будет, – сказала женщина. Затем вынула из-под меня простыню с моей кровью, перекинула через руку, как официанты перекидывают полотенце, и тихо произнесла:
– Она так до вечера пролежит, а завтра можешь из нее хоть веревки вить, никуда не денется твоя краля. – А потом она ушла, что-то бормоча.
До вечера мой новый знакомый играл со мной как с куклой: целовал, трогал, разговаривал, но я не могла пошевелиться, хотя все чувствовала. Страха я не испытывала, но состояние покоя мне претило.
Затем я уснула, а утром пришла в себя, смогла разговаривать и двигаться. Только мысли текли как-то вяло…
Он по-прежнему не отходил от меня, уговорил поесть. Я отвечала на его поцелуи. Руки мои обнимали и ласкали его. Казалось, что я знала его всегда. Мне не хотелось с ним расставаться.
Уезжая на день рождения, я позвонила маме и сказала, что останусь ночевать в деревне у подруги. Мама, зная меня как благоразумного человека, восприняла это спокойно, еще пошутила, чтобы я там больше деревенского молока пила.
То, что я увидела из-за двери, казалось мне сном. Наверное, так было запрограммировано.
Выходные прошли, и он проводил меня до самого дома. Когда мы с ним ехали в электричке, я плакала и говорила, что не хочу уезжать, спрашивала, когда мы снова встретимся. А он отвечал, что в любой момент я могу приехать к нему и мы будем жить вместе. При этом с лица его не сходила снисходительная улыбка – все, мол, в наших руках.
Из окна моей комнаты я смотрела, как он удаляется от дома. В эти минуты мне казалось, что жизнь покидает меня.
Мама решила, что я простыла в деревне и заболела. Естественно, я никому, даже маме, не проговорилась, что уже не девушка, умолчала и о том, что мне враз стал не нужен Роман, а тем более свадьба. Как по кругу, мои мысли вертелись вокруг Александра. Я сама ездила к нему домой. Чтобы сгладить навязчивые (с моей точки зрения) визиты, я заискивала перед его матерью: мыла пол, убирала, желая угодить ей. Хотя никогда не делала этого дома.
Я так и не решилась сознаться во всем маме, боялась объяснения с отцом. Рома ездил с концертами и при редких свиданиях нежно ухаживал за мной, но я смотрела на него и видела Сашу.
Однажды, вернувшись с занятий, я вошла в свою комнату и, увидев свадебное платье, неожиданно упала в обморок. Наверное, в тот момент я осознала, что на днях свадьба, а я ничего не сделала, чтобы ее остановить… Было ощущение, что невидимая петля затягивается на моей шее и никто не может мне помочь.