- И что узнал?
- А в тот-то и дело, что ничего. Я просил пробить по базе, а там толком ничего.
- Может менял фамилию?
- Скорей всего, но это тоже настораживает. Просто так люди фамилию не меняют. Он же не замуж выходил.
- Хорошо, узнай больше. Не хочу, чтобы еще и с ним возникли проблемы, мне хватит пока Титова.
- Есть, сэр, - снова в трубке замолчали. - Снежа еще злится.
- Я знаю... - Яр закрыл глаза. - Она не отвечает на звонки.
- Ты пропустил ее выставку, чего ты ждал?
- Ждал, что она поймет - я не могу по-другому.
- Она будет "понимать" всю свою жизнь, дай ей возможность хоть сейчас показать, кто в доме хозяин. Это Снежа, Яр, она скоро успокоится, а как успокоится - позвонит сама.
- Передай ей привет.
- И все? А как же, что ты любишь ее больше жизни, что рвешь на себе волосы из-за разлуки, что закрываешь глаза и видишь ее? Самарский, ты полный профан в попытках попросить прощение...
- Если мы будем продолжать в таком же духе, скоро, чувствую, стану профи. Ладно, позвонишь мне, когда что-то прояснится с этим Шутовым, ну и, если Титов решит связаться со мной через вас.
- Жди звонка, и передавай привет Алекс... - Дима понизил голос, произнося имя так, как это делают представительницы самой древней профессии, предлагая свои услуги по телефону.
Самарский положил телефон на стол, погружаясь в свои мысли. Пусть и слишком кардинально, но Дима прав, ему не слишком хочется просидеть тут месяц, а то и больше, в ожидании, когда Титов соблаговолит снять свою кандидатуру. Выбор компании предстоит через семь с небольшим недель. Этот старый пень может тянуть сколько угодно.
Еще и неизвестно откуда взявшийся Шутов. Кто он? Почему вдруг появился так некстати? Как дошел так далеко?
Ему самому предстоит в этом разобраться, а чтобы взяться за него, сначала, нужно было решить все с Титовым.
*****
Что значит быть заложницей? В представлении Саши, смотревшей в детстве десятки сериалов о буднях милиционеров, разборках братков образца девяностых, каких-то американских фильмов-боевиков, все должно было быть не так, как происходило с ней. И слава Богу.
Пятый день она пребывала "в гостях". Пятый день, к ней наведывался вежливый до одурения Артем, оставляя и забирая еду. Ее кормили по расписанию, стоило Артему увидеть оставленный девушкой обед, он неизменно чинно спрашивал, что же не пришлось ей по вкусу. На ее редкие вопросы, почти всегда отвечал.
Не было темного подвала, сырого топчана, крыс, снующих прямо перед носом, похлебки в жестяной тарелке. Не было палача, не дающего расслабиться ни на секунду. На нее не давили ни морально, ни физически. Единственное лишение - запрет передвигаться по дому, отсутствие простого человеческого общества.