— Сядь. Замерзнешь, — открыл дверь, аккуратно подтолкнул на заднее сиденье, достал ключ из зажигания, нажав на одну из кнопок.
Она вся тряслась от холода и пережитого стресса. Виной которому стал он, Саша вряд ли сама понимала сейчас, но уже завтра могла проснуться с воспалением, чего Яр ей никак не желал. Захлопнув дверь, он обошел машину, открыл багажник. В нем лежала сумка со сменной одеждой и необходимыми вещами, которые могут пригодиться в любой момент, достав теплую толстовку, он захлопнул крышку.
Когда дверь снова открылась, Саша отползла к противоположному окну. Ей казалось, разговор окончен, не желая тратить времени на ее убеждения, Яр как всегда просто сделает по своему, отправляясь дальше в путь.
Он сделал не так. Сел рядом, пристально посмотрел в глаза.
— Тебе говорит что-то фамилия Яковлев?
Саша опешила.
— Нет.
— И о матери ты не слышал, со времен развода родителей?
— Причем тут моя мать?
— Не слышала?
— Нет.
Яр кивнул своим мыслям. Но развивать тему не стал.
— Причем тут она? — Саша явно заволновалась, не улавливая связь, но понимая, что просто так, он бы не спросил.
— Сними мокрую одежду, простудишься, — Яр протянул худи, давая понять, что она ответ на свой вопрос не получит, опять.
— Это тебя не касается. Как и моя мать! — Саша выдернула из рук мягкую кофту, тут же отбрасывая ее на пол.
— Саша… — посмотрев, будто на малого ребенка, Яр поднял толстовку. Аккуратно перехватив девушку за лодыжку, притянул ближе. — Пожалуйста, не начинай сначала, — не обращая ровным счетом никакого внимания на удивленно-гневный взгляд, он начал расстегивать пуговки влажной, холодной рубашки. Когда теплые пальцы коснулись кожи, Саша поняла, что и правда промокла до нитки.
— Зачем ты спросил о матери? — девушка накрыла теплые ладони своими, не давая освободить еще и от таких же холодных шортов.
— Это важно, — не обращая внимания на протест, Яр сделал как хотел, расстегнул, не чувствуя особого сопротивления стянул, бросив вслед за рубахой на пол.
— Что важно?
— Просто важно, — по очереди, натянул рукава толстовки на совершенно безвольные, холодные руки, перекинул через голову, расправил, только вместо того, чтобы выполнив задание пересесть вперед, он почему-то задержался. Теплые руки застыли на талии, согревая живот и поясницу.
— Как мне осточертели твои недомолвки… — Саша бессильно закрыло лицо ладонями, ощущая, как теплые волны исходят от рук, разливаясь таким же теплом по всему телу.
— Мне тоже, — девушка почувствовала, как ее чуть приподнимают, усаживая на колени, как горячее дыхание тревожит волосы на затылке, а потом там же Самарский целует. Она непроизвольно дернулась, но сил сопротивляться не было. Даже после принятого не так давно решения, после унижения, сил сопротивляться нет. Закусив губу, Саша отвернулась, вглядываясь в темноту за окном. Она должна была сейчас его ненавидеть. Должна была ненавидеть его и мечтать отомстить за унижение. Должна была бы воспользоваться близостью для того, чтобы выцарапать глаза, нагрубить, ударить, унизить так же, как он совсем недавно унизил ее, но и на это сил не было.