И Бэлль принялась за работу: застелила большую латунную кровать покрывалом и свалила на нее мебель и безделушки.
На полу лежал толстый слой пыли. Единственный небольшой коврик Бэлль вытряхнула, высунувшись из окна. Как только девочка почистила каминную решетку, подмела и вымыла пол, она тут же разожгла камин, чтобы пол побыстрее высох.
Через час она практически закончила уборку: вытерла пыль и навела порядок на полках, вымыла зеркала и окна, а все «сокровища» Милли вновь аккуратно расставила по местам.
На улице уже стемнело, снег валил не переставая. Глядя в окно на Джейкс-Корт, Бэлль заметила, что снег изменил его до неузнаваемости. Севен-Дайлс был знаменит тем, что на квадратный километр здесь было больше, чем в любом другом районе Лондона, борделей, игорных домов и пивных. А поскольку в три-четыре утра начинал жить своей жизнью рынок Ковент-Гарден — как раз когда домой возвращались пьяницы и игроки, — в Севен-Дайлс никогда не наступала тишина. Люди любили говорить, что лондонские трущобы скоро станут пережитком прошлого. И это соответствовало истине: город очищали от подобных районов. Но никто в правительстве не думал о том, куда деваются жители снесенных трущоб. На самом деле все стекались сюда и находили себе угол вместе с сотнями других отверженных мужчин, женщин и детей, которые ютились во дворах, вонючих переулках и на узких извилистых улочках. Даже Бэлль, которая жила тут с рождения, считала это место грязной, вонючей, шумной ямой и понимала, как, должно быть, пугался человек, который по ошибке сворачивал сюда с близлежащих шикарных улиц.
Но сейчас в желтом свете фонарей укрытый толстым снежным одеялом Джейкс-Корт казался волшебным и прекрасным. Да еще и на улицах не было ни души — редчайший случай. Бэлль предположила, что сегодня в борделе вечер пройдет спокойно.
В комнате стало очень тепло. Шторы были задернуты, и помещение освещалось только отблесками огня в камине и прикрученной керосиновой лампой. Бэлль не удержалась и прилегла на кровать отдохнуть. Она ожидала, что с минуты на минуту вернется Милли и удивится, когда увидит такую чистоту в своей комнате.
Девочка чувствовала, что ее клонит в сон. Она попыталась стряхнуть дремоту и спуститься вниз, но здесь было так тепло и уютно, что не хотелось даже шевелиться.
От звука шагов на лестнице Бэлль резко проснулась. Она понятия не имела, который час, но огонь в камине почти потух, что наводило на мысль о том, что уже вечер и она долго спала. Внутри у девочки все сжалось от страха. Она вновь вспомнила установленное Энни строжайшее правило: ей запрещено подниматься наверх после пяти часов вечера. Бэлль до сих пор не забыла, как ее наказали в шестилетнем возрасте, когда она осмелилась ослушаться.