- Мы потеряли инициативу, позволили нашим противникам идти впереди на несколько шагов. Но Господь с нами, и сила Его велика. Теперь мой черед играть на опережение. Ты должен сделать две вещи.
- Фра Винченцо склонил голову, показывая, что обратился в слух. Секретарь и не думал записывать, запоминая указания дословно.
- Первое... - Морхауз сделал паузу, вызывая в памяти кое-какие сведения. - Через подставных лиц зафрахтуешь сверх-клипер «Пан-Атлантики». Подставных не меньше двух звеньев, на тебя не должны выйти ни при каких обстоятельствах.
- Гидросамолет? - уточнил фра.
- Да. Лучше всего «летающий отель» Северского, он самый вместительный и дальний. Стоянка в ... Хммм...
- Неаполе, например? - Винченцо поймал ход мыслей патрона на лету.
- Совершенно верно. Как можно ближе к Риму. Самолет должен быть готов к вылету круглые сутки, в любую минуту, бессрочно. Если необходимо, найми дополнительный персонал для обслуживания, пусть живут на борту.
- Бюджет? - вопрос с учетом всех обстоятельств был лишен смысла, однако дотошный фра счел нужным уточнить. Кардинал проигнорировал его, что и было лучшим ответом.
- Это первое... И второе.
Морхауз еще минуту подумал. Увидь его сейчас Гильермо - монах поразился бы, насколько дьявольскими казались черты лица кардинала-вице-канцлера. Уши заострились еще больше, левый глаз окончательно закрылся, зато правый сверкал карбункулом, столь холодно, как будто его извлекли прямиком из девятого, ледяного круга Ада.
- Устрой мне встречу. Личную встречу, абсолютно закрытую. Мне нужен глава Guardia Palatina.[16]
- Это ... будет непросто, - Винченцо и ранее было сложно удивить необычными поручениями патрона, а теперь и подавно. Секретарь просто отметил задачу и оценил ее сложность. - И потому, к сожалению, небыстро.
- Как получится, - милостиво согласился Морхауз. - Как получится. Но получиться должно, - в голосе кардинала явственно звякнул металл.
- Я сделаю.
- Ступай. Ныне и впредь всем предстоит много совершить. Господь хранит Гильермо, и стыдно было бы нам приложить меньше усилий.
Фра вознамерился было по своему обыкновению раствориться в воздухе. Винченцо воспрял духом и понял, что на время с бешеными поездками покончено, он снова возвращается к привычной работе. Это умножило силы и решимость секретаря, несмотря на общую замотанность. И тут кардинал остановил его властным жестом.
- Этот Цвынар... Откуда такая откровенность? Почему он столь сильно проникся судьбой Солдатенкова? Заслуживает ли доверия такая забота?
- «Темное эго» - повторил Винченцо. - Все дело в нем. И в старых грехах, они разъедали душу вахмистра и требовали хоть какого-то искупления. Я дал ему надежду, тень прощения, и старый солдат раскрылся, как взломанная раковина.