Даже будучи сильно пьяным отец не оставлял синяков, если на следующий день мой матери предстояло появиться в стоматологическом кабинете. Он откладывал такие вещи на то время, когда у матери было четыре выходных подряд.
Он редко оставлял синяки на мне.
Было ли что-либо из этого в закрытом шкафу Крюгер? Мы были очень, очень скрытны, мама и я. Мы думали, что умрем от позора. Какие идиоты. Догадывался ли кто-нибудь? Обращал ли внимание? Сестра Роуз догадалась бы, и она бы сделала… что-нибудь.
Но в тот последний переезд, богом клянусь, мы даже не знали, где находимся. С кем мы могли бы поговорить там?
– Стивен, прошу, Стивен…
Он расстегивал ремень одной рукой, держа сигарету между большим и указательным пальцами другой руки.
– Таракан, пойди налей папе выпить. Ты знаешь, как мне нравится. Давай, детка. Не зли своего папочку.
И я слушалась. Каждый раз. Я шла на кухоньку, закрывала дверь и широко открывала холодильник. Каждый раз старенький «Амана» издавал потусторонний электронный хрип, и если дверца оставалась открытой, звук становился только сильнее.
Но он был недостаточно громким, чтобы заглушить другие звуки.
Совсем тихим.
Я доставала кока-колу, но оставляла дверцу открытой, потому что хрип холодильника лучше, чем ничего, верно? Я находила его стакан. Это должен был быть его стакан. Затем, всегда очень медленно, я тянулась за льдом. Четыре идеальных кубика, не три и не пять. Плюх, плюх, плюх, плюх. Плеснуть сверху «Канадиан Клаб» на три пальца. Кока-кола всегда пшикала, когда я поддевала ключ. Кока-колы на пять пальцев. А потом я ждала с его стаканом в руке. Должна была ждать, пока шум и мольбы не затихали. Я всегда ждала у открытой двери холодильника. Молилась лампочке на потолке и всему вокруг, потому что бог не переехал с нами по этому адресу. Молилась, чтобы моя мать не пострадала слишком сильно. «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…» Молилась, чтобы меня не вывернуло наизнанку. И хуже всего – молилась о прощении, потому что чувствовала невероятное облегчение от того, что это была не я.
Потом стихали все звуки, я закрывала холодильник и открывала дверь кухни.
– Вот твой стакан, папа.