– В сторону! – приказал канцлер, ткнул пальцем в сторону людей Драгуса.
Немного помедлив, воины Драгуса подчинились. Но тут Козимо выступил вперед и проговорил:
– Милорд, я рад видеть вас здесь. Не знаю, какую ложь вам наплели, чтобы заманить сюда, но уверяю: мы с вами едины в желании видеть виновных под арестом. Я лично потребовал схватить де Грея. – Он взглянул на капитана королевской стражи. – Выполняйте свой долг, сэр. Вы должны арестовать преступника, не так ли, лорд-канцлер? Причем у нас тут не один такой, а двое, – добавил Козимо, глядя на Драгуса.
Капитан вопросительно взглянул на канцлера, и тот проговорил:
– Товары на этом корабле принадлежат тебе, Козимо Эндольте?
– Милорд, к чему нам беседовать о торговых грузах, когда перед нами стоит преступник? – пробормотал француз.
Канцлер не шевельнулся.
Козимо обратился к капитану:
– Разве не сам Томас Меняла послал вам записку? А этот человек – самый надежный свидетель, верно? Де Грей – преступник, и он перед нами! – никто не двинулся с места, и Козимо спросил: – Каковы ваши приказы, капитан? Как насчет послания от Менялы?
Капитан обвел взглядом собравшихся и заявил:
– В записке сказано: «Козимо Эндольте обвиняет де Грея. Предупредите об этом господина. Не все волки покинули Англию».
Канцлер мгновенно понял, о чем речь, и повернулся к Козимо.
– Он имеет в виду вас, не так ли?
– Проклятый меняла! – прорычал Козимо. – Милорд, вы не должны…
– Козимо Эндольте, я опять тебя спрашиваю: товары на этом корабле принадлежат тебе? – громко перебил канцлер.
– И я второй раз отвечаю: нет, милорд.
– Он лжет, – заявил Кир, доставая из-за пазухи пергаментный свиток и передавая его канцлеру.
Лэнгтон читал свиток при колеблющемся свете факела, защищая ладонью пергамент от дождевых капель. Наконец поднял голову и объявил:
– Это твоя подпись, Козимо. Ты приказал погрузить товары на этот корабль.
– И что из этого? – Француз пожал плечами.
Канцлер взглянул ему в глаза и проговорил:
– Я видел груз. Это контрабанда – и измена.
Лицо Козимо исказилось.
– Нет! – крикнул он.
И в тот же миг все пришло в движение. Канцлер стал отдавать приказы, солдаты выступили вперед, а через несколько секунд наконец-то разразилась буря. В небе раздался оглушительный грохот, тучи словно взорвались, и хлынул уже настоящий ливень.
Это стало как бы сигналом к началу сражения, и повсюду зазвенели мечи, ослепительно сверкавшие при вспышках молний. Корабль все сильнее раскачивался под натиском ветра и волн, палуба же стала скользкой от дождя и крови. Люди то и дело падали с громкими криками, а другие просто переступали через них. Шла кровавая бойня.