– Такую болтливую, как ты, никогда, – проворчал он.
София снова вздохнула.
– Но сейчас ты не раздеваешь болтливую женщину, а наоборот, помогаешь ей одеться. Это совсем другое дело.
– Никакой разницы, – проворчал Кир и склонился над рукавом. – Но как же, ради всего святого…
– Подогни рукав вот так, – распорядилась София и наклонилась, чтобы наблюдать за его действиями. Чуть поправив рукав пальцами, добавила: – Вот здесь, видишь?
– Кровь Господня! Так я могу тебя поранить, – проворчал Кир, вонзая иголку в пышные складки ткани.
– Ради такой достойной цели, как мода, можно потерпеть.
– И тогда я выставлю кровавый обрубок твоей руки на городской стене, – пробормотал Кир, протягивая сквозь ткань нитку, показавшуюся ему непривычно длинной.
– Выставишь как предостережение всем женщинам, – подхватила София с самым серьезным видом. – Чтобы те никогда не подпускали мужчину к своему платью.
Кир рассмеялся, не отводя глаз от рукава.
– Можешь считать, что рукав моего платья получил тяжелое ранение в бою, – продолжала София.
– Я не солдат, – буркнул Кир.
– Тогда смотри на это как на последствие ночной драки в таверне.
– Что тебе известно о таких вещах, София? – Она пошевелилась, и он прошипел: – Сиди спокойно… Я тут… зашиваю рану. Но ты не ответила на мой вопрос.
– Я кое-что об этом знаю, потому что мой муж был замешан в нескольких.
– В нескольких – в чем?
– В драках. Однако ему не слишком в них везло.
– Тогда ему не следовало в них ввязываться.
– То же самое говорила ему и я. Но Ричард… Он был рыжеволосым левшой. К тому же с горячим темпераментом.
– Человеку с горячим темпераментом следовало бы уметь драться.
– Какая интересная мысль, Кир.
Он поднял на нее глаза, и она кивнула.
– Да, действительно, очень интересная.
Кир снова склонился над рукавом, а София, вздохнув, проговорила:
– Конечно, это не было его сильной стороной. В глубине души он всегда оставался счетоводом и лучше владел стилем, чем мечом. Но, как выяснилось, купеческой хватки он был лишен. И наши дела пошатнулись. По правде говоря, меня удивляло то, что у него вообще хватало духу отправляться в дальние поездки за шелками. А однажды он добрался даже до Трабзона, чтобы лично принять грузы.
Кир испытывал некоторое удовлетворение от мысли, что муж Софии долго находился в отлучках – что было глупо и нелепо, так как, во-первых, этот человек уже умер, а во-вторых, какое ему, Киру, до этого дело?
– Ты тоскуешь по нему? – спросил он неожиданно.
Голова Софии чуть приподнялась, и луч солнца, проникавший в открытое окно, осветил ее подбородок.
– Бо́льшую часть нашей совместной жизни его не было дома, – сказала она очень тихо. – Случалось, что он отсутствовал целый год или даже дольше – отправлялся в южные страны в поисках шелка. Я не могу сказать, что тоскую по Ричарду, поскольку он слишком редко бывал рядом со мной.