Лизбет резко остановилась на ступеньках, словно перед ней внезапно возникло болото, кишащее крокодилами.
– Феба! Ты уже приехала! Как замечательно!
Невозможно было не заметить странное несоответствие между ее словами и улыбкой, словно они никак не были связаны между собой. Да и в этот раз она не сбежала по ступенькам и не заключила Фебу театрально в объятия. Оставшиеся ступеньки Лизбет преодолела очень медленно и подошла к Фебе… с опаской? Феба снова подумала о Харибде, который искренне переживает, если обнаруживает вещи в футе от того места, где привык их видеть. Много дней он не желал прощать ее, когда она передвинула свою кровать в комнате от одной стены к другой.
Только Лизбет ничего не обнюхивала.
– Я так рада, что ты с нами, Феба, – солгала она. – Мне бы очень хотелось задержаться и поболтать с тобой, но, к несчастью, у меня совершенно нет времени. Я приглашена на верховую прогулку на Роттен-роу.
Феба знала, что такое Роттен-роу. Там происходили маленькие драмы и судьбоносные встречи, показные ссоры и любовные свидания, и все это верхом или в экипажах. Газеты сообщали обо всем.
Близняшки одновременно схватили ее за руки и в один голос сообщили:
– Она едет на прогулку с маркизом Драйденом. Он будет на черном коне с белыми носочками.
Пять минут. Феба пробыла в Лондоне всего лишь пять минут. И что получилось? Один только звук его имени – и почва ушла из-под ног.
Удар оказался неожиданным и болезненным. Атмосфера праздника рассеялась, все вокруг стало казаться серым и скучным. О чем она только думала? Как, интересно, собиралась стерпеть маркиза рядом с Лизбет? Неужели она думала, что бурная светская жизнь ей в этом поможет?
Феба постаралась вернуть на лицо вежливую «дежурную» улыбку, но сама почувствовала фальшь. Вероятнее всего, улыбка получилась слишком открытой. Ей захотелось прикрыть ее рукой.
– Вы ездите верхом, мисс Вейл?
Она не поняла, кто это спросил. В ушах звенело.
– Нет, – негромко ответила Феба.
– Тогда мы останемся здесь с вами, – объявила Антуанетта. – И мы не последуем за Лизбет и ее красавчиком, хотя искушение последить за ними очень велико. – Она подмигнула. – Лизбет теперь невероятно популярна благодаря маркизу. Это все так восхитительно! Так волнующе! И все рады нашему обществу.
Забавно, но Лизбет не выказала восторга. Ее торжествующая улыбка поблекла, лицо приняло неопределенное, пожалуй, даже раздраженное выражение. Феба предполагала, что Лизбет влюбилась в свою популярность и не могла допустить мысли о том, что может купаться в лучах чужой.
Но потом она гордо откинула голову, рассмеялась и пожала плечами. Такие манеры, равно как и нервная надменная уверенность, которую она, вероятно, считала утонченностью, были новыми в ее репертуаре.