В маленьком зале было душно и жарко. Хотя во всем доме было тепло, по крайней мере, по сравнению с температурой, к которой Феба привыкла в академии мисс Мариетт Эндикотт.
Маркиз, за ужином опять сидевший рядом с Лизбет, но казавшийся необычайно рассеянным, куда-то запропал. Не появился он даже после того, как остальные мужчины заняли места в зале.
Лизбет тоже заметила его отсутствие. Она размахивала проклятым веером, как будто хотела поднять ураган, способный принести его к ней. Или она таким образом напоминала себе, что это его подарок. Девушка вежливо улыбалась гостям, с некоторыми обменивалась несколькими словами, но явно беспокоилась все больше.
Возможно, поэтому она сказала:
– Феба, пожалуйста, сбегай принеси мою шаль.
Именно так. Сбегай. И принеси. Феба свободно говорила на пяти иностранных языках, а эта сопливая девица говорит ей «сбегай».
– Возможно, тебе тоже понадобится шаль, – великодушно добавила она. – Принеси и себе тоже.
Феба предпочла бы, чтобы ее ударили. В помещении было жарко, как в печке.
Она спокойно взглянула на Лизбет. И ничего не сказала.
Девушка выжидательно смотрела на компаньонку, недоумевая, почему та не бежит выполнять ее поручение. В это время к фортепиано подошел незнакомый мужчина и начал расставлять ноты. Голоса гостей стихли. Феба не желала пропустить ни одной ноты!
– Конечно, – наконец ответила она и мысленно выругалась.
Развернувшись на каблуках, она быстрым шагом вышла из зала, взбежала по лестнице, взяла шелковую шаль Лизбет, потом снова спустилась вниз и, пройдя через холл, вышла во двор, чтобы как можно скорее добраться до своей комнаты. Проклятая Лизбет. Из-за нее она пропустит начало концерта.
– Позвольте полюбопытствовать, куда вы так спешите, мисс Вейл? Неужели бог услышал мои молитвы, зал загорелся, и музыкальный вечер не состоится?
Феба резко остановилась, обернулась на голос, но никого не увидела. Вокруг было темно.
– Я здесь, – сказал маркиз.
Ах вот он где. Тень, едва освещенная серебристым светом луны, прислонившаяся к столбу. По стенам, окружавшим внутренний дворик, было развешано несколько ламп, но светлее от них не становилось. Они лишь привлекали мелких мошек. Маркиз стоял под одной из них и неспешно курил сигару.
– Да, весь дом в огнях, и я решила бросить всех собравшихся на произвол судьбы.
Мужчина тихо засмеялся.
– Вы не любите сопрано, лорд Драйден?
– Напротив! Очень люблю! – Его голос звучал весело. Почти.
Он глубоко затянулся, и кончик сигары замерцал, потом выдохнул облачко дыма куда-то в ясное ночное небо.
Феба нарочито кашлянула.