Та прокатилась колесом через всю полянку и замерла на ее краю.
Как раз в этот момент над живой изгородью показалась головка Лизбет.
Джонатан тихо выругался, рухнул на живот и пополз по мокрой траве в кусты, словно ящерица. Подошвы его ботинок как раз исчезали в густых зарослях, когда Лизбет оказалась рядом. Она весело что-то мурлыкала себе под нос. За ней шел Уотерберн, а за ним – собака.
Феба превратилась в соляной столб. Она была уверена, что никогда не забудет, как маркиз заползал в кусты.
– Она часто отстает и гуляет по лесу одна, – сказала Лизбет, обращаясь к Уотерберну. – Но она знает эти места, так что я не беспокоюсь. Мне казалось, я слышала здесь голоса. Вы что-нибудь слышали, лорд Уотерберн?
Звук, который издал в ответ Уотерберн, можно было трактовать как угодно. Ему явно было все равно, заблудится Феба или нет. Уж он-то точно не собирался волноваться.
Феба почувствовала сарказм, исходивший от маркиза, спрятавшегося в кустах. «Значит, вы никогда не гуляете просто так, мисс Вейл?»
– Я гуляю, – громко сообщила Феба, – и я вовсе не потерялась. – Это было большой ошибкой, поскольку как раз в этот момент она заметила шляпу Джулиана, так и лежавшую на краю полянки. Через мгновение ее заметит и Лизбет.
Феба метнулась к шляпе, сама не понимая, зачем это делает. Вряд ли держать ее в руках лучше, чем оставить на траве. Она схватила шляпу и спрятала ее за спиной.
В этот момент появилась Лизбет, которая удивленно остановилась на краю полянки, и за ней лорд Уотерберн, со скучающим видом оглядывающийся по сторонам. Он все еще держал в руке ружье. Вероятно, он решил, что попал в чистилище, в котором ему уготована участь бесцельно бродить, слушать женскую болтовню и ни разу не выстрелить.
– Феба? – Голос Лизбет казался довольным. – Ты здесь одна.
Лизбет окинула беглым взглядом полянку, чтобы удостовериться в этом, но было ясно, что у нее нет никаких сомнений. Феба даже ощутила мимолетное раздражение. Эта аристократка ни минуты не сомневается в том, что Феба здесь одна и не делает ничего предосудительного. Ей отчаянно захотелось еще раз прикоснуться к горящим губам и удостовериться, что их действительно целовал невероятный мужчина. Одно только появление обворожительной Лизбет заставило ее усомниться во всем происшедшем.
Она, безусловно, потрогала бы пальчиком свои губы, если бы не сжимала обеими руками мужскую шляпу.
Троица вновь прибывших – Лизбет, Уотерберн и пес – несколько секунд молча смотрели на ее. Потом собака зевнула, плюхнулась на бок и сразу захрапела.
– Мне казалось, я слышала не один голос, – наконец, проговорила Лизбет.