– Я же им говорила, что ты всего лишь школьная учительница…
Фраза осталась неоконченной, но она явно собиралась сказать: «но они все равно захотели с тобой познакомиться».
– Возможно, им не хватает образования, и они надеются услышать от меня что-то полезное за карточным столом.
Лизбет всегда и все понимала буквально.
– Едва ли сестры Силверторн когда-нибудь чувствовали нехватку чего-либо. И они очень популярны. – Лизбет помолчала и добавила: – Очень.
– Это неудивительно. Они прелестны.
Но Лизбет, судя по всему, ее не слышала.
– С кем ты сегодня будешь вальсировать, Феба? – неожиданно спросила она.
– С лордом Уотерберном и сэром Данди.
Лизбет рассеянно кивнула.
– Прекрасно. Оркестр сегодня сыграет три вальса. Два из них я уже тоже обещала.
Момент был на удивление напряженным. Словно по сигналу толпа раздвинулась, и маркиз снова оказался в поле зрения обеих.
Лизбет ему улыбнулась.
Это значило, что ему пришлось распрощаться с херувимами и направиться к ним.
Феба удивилась, осознав, что громкого биения ее сердца никто не слышит.
– Мисс Вейл и я как раз говорили, что уже обещали два вальса из трех, и у каждой из нас еще осталось по одному.
Джулиан не смотрел на Фебу. Он знал, что, если посмотрит, то уже не сможет отвести глаз.
– Буду счастлив, если вы подарите этот вальс мне, Лизбет.
– С радостью.
– А вот и Джонатан. Возможно, мы сумеем уговорить его танцевать третий вальс с тобой, Феба. Ты же завтра уедешь, так что будет только справедливо, если сполна насладишься сегодняшним вечером, правда, Феба? – Лизбет говорила весело и уверенно, словно уже свыклась с мыслью, что та вообще будет вальсировать. Причем она втянула в разговор Джулиана, словно Феба – их общая забота. – Тогда я смогу помахать тебе, когда мы обе будем вальсировать.
Уговорить. Значит, Джонатана надо подкупить, чтобы он снизошел до танца со школьной учительницей.
Лизбет сразу устремилась за своим красивым кузеном, который, в свою очередь, оглянувшись, заторопился. Создавалось впечатление, что он всячески избегает встречи с Лизбет.
Маркиз ушел. Без него херувимы на панно осиротели. Теперь они казались загадочными и злобными, словно знали какой-то секрет, которого не знала она. Быть может, они похитили его и удерживают, ожидая выкупа?
Ирония судьбы, но теперь, когда Феба наконец получила возможность съесть вожделенный сандвич, у нее пропал аппетит.
Зато она, пожалуй, ничего не имеет против порции миндального ликера. Или трех.
В конце концов, сказала она себе, это всего лишь сон.