Безумно, нестерпимо хотелось увидеть его, но Саша понимала, что, случись это, она будет бежать прочь без оглядки, не осмелившись встретиться ни со взглядом, ни со словами. И ее никто не станет догонять. Несколько звонков по телефону, на которые она не решилась ответить, – и больше ничего. Целый месяц тишина, словно все приснилось, прошлое по-прежнему погребено под могильной плитой, а будущее неведомо в непроглядном тумане.
А Даша тосковала об отце, том, которого знала, – еще один повод терзаться чувством вины. Она причинила боль родной дочери, заставив ее полюбить чужого человека, а сократить расстояние с тем, кто когда-то мечтал о ребенке, было уже невозможно.
Старалась проводить с девочкой любое свободное мгновенье: они часами гуляли по городу, выбирая любимые Дашины места, играли вдвоем до позднего вечера, но отвлечь дочку получалось с трудом: та все чаще вместо игрушек требовала фотографии Павла, каждый день ждала звонка, вновь и вновь спрашивая о том, почему папа больше не хочет быть рядом с ней. Саша иногда впадала в отчаянье: ее жизнерадостная малышка стала обидчивой и капризной.
Понимала, что со временем боль уляжется, Даша привыкнет к новому положению дел, а когда Павел вернется в город, они смогут видеться, хотя повседневного общения это, конечно, не заменит. Но все равно злилась на себя, что не могла ничем помочь собственному ребенку, когда малышка страдала. И мужчина, посвятивший им значительный промежуток своей жизни, больше не выглядел умиротворенным и счастливым, как было прежде, когда он возвращался из так называемых командировок. Саша всерьез опасалась, что переживания о ней и дочери навредят его отношениям с любимой женщиной, но как это предотвратить, не представляла. И если сама могла спрятаться от его внимательного взгляда во время звонков по скайпу, то Даша рассказывала все секреты, нередко жалуясь и плача.
В один из дней, освободившись на работе пораньше, забрала дочку и отправилась с ней на очередную прогулку, тщетно пытаясь развеселить. Девочку не привлекали ни аттракционы, ни обед в любимом кафе, ни обещание новых игрушек в огромном торговом центре. Даша почти ни на что не реагировала, и, глядя на нее, Саша едва сдерживала слезы, вновь виня себя за подобную непредусмотрительность. В самом начале их с Павлом замужества она даже не подумала о том, что будет с ребенком после развода. Тихонько радовалась, что общение с девочкой не напрягает мужчину, не предполагая последствий. Теперь же исправить уже совершенное было невозможно, и горечь в любимых глазах терзала сильнее всего прочего.