Даша болтала без умолку, и это не могло не радовать: такой активной девочка стала впервые со дня отъезда мужа. Саша села на заднее сиденье вместе с ней, спрятавшись за водительским креслом и стараясь не отражаться в зеркале заднего вида. Дочка же ерзала, то откидываясь назад и рассматривая проносящие за окном пейзажи, то почти забираясь между сиденьями, задевая плечо мужчины и заглядывая ему в лицо. Именно так она всегда вела себя с Павлом, который отчего-то закрывал глаза на подобные шалости, позже почти с гордостью рассказывая о них Саше. Но ведь Дмитрий мог воспринимать все совсем иначе. Филипп... Она по-прежнему терялась, не зная, каким именем его называть, хорошо понимая, что ни одно из обращений не достигнет цели. Не найти подходящих слов, ни объяснений, способных хоть как-то их сблизить. Все кончено, и вряд ли для мужчины имеет значение то, что произносят ее уста. Но есть Даша, и если он все-таки здесь, ему это не безразлично. Иное не важно. Если потребуется стать незаметной тенью собственной дочери, чтобы подтолкнуть их друг ко другу, она так и поступит. Лишь бы не превратиться для него в новую обузу...
– Малыш, угомонись, – прошептала дочке на ухо, чуть потянув ее на себя. – Ты перепачкаешь салон, если будешь прыгать.
Он услышал. Обернулся, легонько дотрагиваясь до маленькой руки, лежащей на спинке кресла.
– Ничего страшного. Только держись хорошо, чтобы не упасть.
Даша засмеялась, но от ее следующей фразы Саше сделалось дурно, когда она увидела, как побелели костяшки пальцев, стиснувших руль.
– Папа всегда говорит то же самое.
В этот момент впору было позавидовать дочкиной безмятежности и наивной простоте. Девочка просто наслаждалась моментом, не чувствуя сгустившегося в воздухе напряжения, даже не подозревая, что мама сейчас сгорает от душащего чувства вины, а почти посторонний мужчина на самом деле – ее родной отец.
– Папа тебя любит, поэтому и беспокоится, – от его хрипоты по коже побежали мурашки. Цена допущенной ошибки оказалась слишком высокой. Непомерной. И во всем мире не отыскались бы лекарства, способные избавить от причиненной боли. Саша сильнее вжалась в кресло, но, запрокинув голову, наткнулась на ЕГО взгляд в зеркале. Там не было ни укора, ни обвинений – лишь обреченность. Слабое подобие улыбки тронуло губы, когда мужчина вновь нашел глазами Дашино лицо.
– Я очень давно не ходил в гости, милая. Расскажешь мне, как нужно правильно себя вести?
ГЛАВА 36
– Мамочка! – Даша прыгала рядом, вроде бы пытаясь помочь в приготовлении ужина, но при этом гораздо больше отвлекая. – А Дима придет сегодня?