Изобразить для окружающих любовь к Павлу было нетрудно, тем более, что такие чувства она действительно испытывала. Вот только являясь ее супругом на бумаге, мужчина не стал им в действительности, и даже случающиеся изредка мгновенья близости не могли это изменить.
Саша долго не соглашалась с тем, что однажды они переступили тот рубеж. Зная о чувствах мужа к другой женщине, не собиралась подпускать настолько. Никогда прежде не воспринимая его как своего потенциального мужчину, в первый раз испытала настоящий шок. Впрочем, именно это и помогло вынырнуть из пучины опустошения.
Все случилось в первую годовщину гибели Филиппа. Не нашлось сил поехать на кладбище, но и без того будто пережила все по новой. Накануне пропало молоко, и, лишившись возможности кормить дочь, Саша сорвалась. Ее накрыло пеленой глухой, разрывающей боли, воспоминания ожили с такой силой, что заслонили собой все другие мысли. Возникло почти неконтролируемое желание напиться, чтобы хоть как-то унять отчаянье, мешающее сделать вздох. Именно на это она бы и пошла, не окажись рядом Павла. Какое-то время мужчина наблюдал за ее истерикой, старался утешить и словами, и дружескими объятьями, а потом в один миг выбил из рук бокал с янтарной жидкостью, перекрывая попытку возмущения. Поцелуем. Саша опешила до такой степени, что даже не попробовала вырваться. Испытала едва ли не больший шок, чем ждала от воздействия алкоголя. И опомнилась, лишь когда тело предательски отозвалось пожаром на неожиданные ласки, а наслаждение ослепило. Но следом пришел страх. Она лежала в объятьях мужчины, которого по-прежнему не воспринимала иначе, чем просто друга, и боялась пошевелиться, прислушиваясь к собственным сладким ощущениям, на время вытеснившим и тоску, и память о свершившимся год назад. Переживания вряд ли принесли облегчение, но отвлекли однозначно, да так, что теперь было стыдно взглянуть мужу в глаза.
Павел все понял без слов. Поднимаясь с дивана, растрепал ее волосы и усмехнулся.
– Расслабься. Не случилось ничего страшного. Зато ты прекратила рыдать.
Саша оторопела.
– Ты это сделал... специально?
Он присел рядом, становясь серьезным, словно не замечая, как отчаянно она кутается в тонкую простыню, скрываясь от его глаз.
– Сашка, если бы для кого-то из нас это могло стать проблемой, я бы никогда не пошел ни на что подобное.
– То есть нет никаких проблем? Ты только что изменил любимой женщине, а я...
Подходящее определение не нашлось. Хранить верность тому, кого давно не существовало на этой земле, не было смысла, но она всегда полагала, что для близости между двумя людьми нужно что-то куда большее, чем связывало их с Павлом. А к нему даже обычного желания не испытывала. Да и он, насколько можно было судить, не сгорал от страсти.