- Вик, ты не обидишься, если я уеду? - подала голос Лиза.
Ей не хотелось разговаривать, не хотелось отвлекаться на других. Она наслаждалась прикосновениями Ромки, чувствовала, как ладонь, лежащая на плече, дарит тепло, а его дыхание щекочет кожу на шее, там, где спускаются золотистые завитки, убежавшие из сложной прически.
- Ой, горе, ты мое! Вали уже. Тебе тоже сегодня пусть хорошо будет.
От Лизы не укрылся факт того, как выразительно посмотрел на подругу Роман. Списав это на привычную пикировку, которая продолжалась который год, девушка покорно села на переднее сиденье в машину.
У Ромки в последнее время появилась слабость - хорошие и дорогие автомобили. Откуда он их берет и почему меняет, как перчатки, Лиза предпочитала не думать. Спрашивать - бесполезно. Поэтому девушка просто гадала, какая же марка автомобиля будет в очередной его приезд. Иногда Лизка отказывалась с ним ездить, ужасаясь тому, как быстро он гоняет по городу в ночное время, когда дороги свободны от пробок. Вот и сейчас, он мчался вперед на бешеной скорости, наплевав на правила дорожного движения и зашкаливающий спидометр.
Фонари вереницей раскинулись вдоль столичных улиц, заливая оранжевым светом окружающее пространство. Черная БМВ рассекала ночь пущенной стрелой, летела вдоль пустынных автострад. Звук в динамиках автомагнитолы был прибавлен до отказа, но вместо ожидаемых попсовых битов и простеньких мотивов, несущихся из практически каждой иномарки, звучал удивительный голос Виктора Цоя.
Лиза наблюдала за Романом из-под опущенных ресниц, ловила каждую черточку лица, вырисовывающегося в свете проносящихся мимо неоновых вывесок и плафонов фонарей. Ее взгляд задержался на хищном профиле, спустился к подбородку и губам, застыл на четырех расстегнутых пуговицах белой рубашки.
Ромку легко можно принять за молодого бизнесмена или прожигателя жизни, транжирящего родительские деньги. Мало кто чувствовал исходящую от него магнетическую силу, редкая женщина обращала внимания на жесткую линию чувственных губ и металл во взгляде. Армейская выправка и грациозность движений ловко скрывалась под обычной одеждой. Никто не знал, насколько он опасен, умеет не только постоять за себя, но и забирать чужие жизни. Они об этом редко говорили, но Лиза знала, как Роман ненавидит оружие, но вновь и вновь берет его в руки. Не может по-другому. В его работе - смысл существования.
Лизка еще раз посмотрела на сосредоточенное лицо, прищуренные глаза. Что-то не так. Она пыталась унять бьющееся сердце, подсказывающее неладное. И тут заметила: на белой ткани рубашки темное пятно.