— Я очень хочу сама зарабатывать, сама что-то значить, ты это понимаешь?
— Хорошо понимаю, но ты будешь делать это всю жизнь! Сейчас главное — выучиться, мама права.
— Мама не права, потому что я совсем не знаю, чего хочу.
— Ты же хочешь быть учительницей.
— Да, но что-то мешает мне сразу принять это решение. Таким учителем, каким был Давид Мироныч, я никогда не смогу быть, а лепетать чушь… сам подумай. Мне нужно время.
— Уверен, ты будешь очень хорошим учителем.
— Пожалуйста, разреши поработать с тобой, это очень важно для меня. Что я видела, что знаю? Нужно время — разобраться.
— Конечно, в случайный вуз поступать не надо бы. Но, пожалуйста, поговори сначала с мамой. Когда определишься, скажешь мне.
— Я определилась. Сначала хочу поработать. А если одновременно смогу помочь тебе, буду рада.
Он сжал её руку, а потом осторожно поднёс к губам и поцеловал.
У неё есть муж. Теперь это её семья.
Он сидит рядом.
…Угадаешь ты её не сразу,
Жуткую и тёмную заразу,
Ту, что люди нежно называют,
От которой люди умирают…
Исподтишка Юля косится на Аркадия — он смотрит перед собой. Что видит? О чем думает? Она боится пошевелиться.
Он совсем другой, чем отец. Думает о ней — что хочет она.
Лицо отца набухло раздражением. Прорезались морщины вокруг рта. «Зачем тебе преподавать?» — звучит его сердитый голос.
И тут же Аркадий возражает: «Уверен, ты будешь очень хорошим учителем».
Дуэль отца и Аркадия продолжается.
«Пойдёшь учиться на бухгалтера!» — приказывает отец.
«Решает глава дома, как строить в семье жизнь!»
Почему прошлая жизнь опять втягивает её в себя? Или так прощается с ней? Или так переливается в новую, чтобы что-то объяснить ей?
Завтрак в воскресный день. Отец — в вышитой сорочке. Мама, в разлетающемся светлом платье, выкладывает из большой сковороды на тарелки кукурузные оладьи, говорит:
— Предлагаю поехать в город. Детей покатаем на карусели и Чёртовом колесе, сходим в театр. Я слышала, идёт очень хороший спектакль — «Алиса в Стране чудес». Пообедаем у моих родителей.
— Мне нужны коробки с яблоками сегодня вечером, завтра они уедут в Москву, — с полным ртом говорит отец. — Ещё с ними надо отправить копчёных кур, я обещал.
— Шесть часов, не меньше, возьмёт коптёжка и упаковка, а нам нужна передышка, мы с Юшей устали!
— Посчитай, сколько мы потеряем денег! Гришаня уезжает на рассвете. К ночи должен докатить до границы, его кореш дежурит завтра с ночи!
Мама уходит на кухню.
Аркадий смотрит перед собой, не видя. Она тоже словно застыла. Ощущает то место на руке, которое он поцеловал, и губы — к ним под «горько» на свадьбе он прижался своими. Два очага связи с ним телесной. А когда произносились красивые тосты и отец наказывал уважать главу семьи и трудиться для семьи в поте лица, от Аркадия, сидевшего слева, волнами шли строчки: