Она тоже убрала руки за спину — ухватилась ими за край стола.
Где Аркадий? Где отец? Хоть Люба пусть войдёт.
Но дом словно вымер. Только мама безмятежно спит в своей комнате.
Свет в кухне яркий, его много.
Капли пота по лбу. Отпустил усы. Они топорщатся, как ёжик на голове Генри.
Почему здесь появился Генри?
— Вернись. Ты разрушила нашу жизнь. Из-за тебя мама… — Он не сказал «умирает», она договорила за него. — Из-за тебя эта… — Он не назвал её, Юля договорила сама — Люба. — Из-за тебя отец взбесился. Вернись. И мама выздоровеет.
— Ей нужна операция.
— Ты не довезёшь её до операции.
— Довезу. Осторожно.
Он замолчал и смотрел на неё.
— Мы сейчас будем есть. Картошка варится, лепёшки пекутся. — Она начала перечислять, что сейчас поставит на стол. Говорила без остановки — о том, что едят в Москве, о том, как она скучает по маминой еде. И голодная слюна, и суета слов стали потихоньку успокаивать её. — Представляешь, я тоже вожу машину. Аркадий говорит, у меня талант. Это, наверное, я в тебя такая. В любой ситуации чувствую себя спокойно — сижу, как в кресле. Представляешь, я начала изучать английский. У Аркадия есть компаньон — Игорь. Шпарит по-английски, как мы по-русски. Заставляет нас заучивать целые страницы фразеологических выражений.
— Вернись. Прошу тебя. Я ненавижу отца. Он ударил меня. Он заставляет меня жениться.
— Тебе надо жениться.
— На тебе.
Юля ещё крепче сжала руками кромку стола. И снова застучал между ними пульс.
Мама не знает. Ничего не изменилось. Он не оставил своей бредовой идеи.
— Не бойся, я болтаю. Я совсем не это хотел сказать. Я хотел сказать, что с любой, самой лучшей, женщиной я буду не таким, каким был бы с тобой. Я измучаю её.
— Ты и меня измучил бы, — неожиданно для себя сказала Юля.
— Я бы носил тебя на руках. Я бы не дал тебе ничего делать. Я бы сам причёсывал тебя и заплетал косы. Я бы тебе покупал красивые платья. — Он сердито взглянул на её брюки. — Ты не знаешь, какой я. Всё… для тебя. Работал бы на тебя.
— Я жила здесь, и не очень-то ты помогал нам с мамой. Для тебя, как и для отца, мы с мамой были рабочими лошадьми.
— Я был глуп и — под сильным влиянием отца. Его отношение к женщине ты знаешь.
— Ты говоришь, из-за меня мама… А разве не стала для неё стрессом та ночь? Ты должен понять, я замужем и жду ребёнка от мужа. Ты для меня брат. Я тебе сестра. Я готова любить тебя как сестра, помогать во всём.
Бажен развернулся и исчез за дверью, будто его не было, а пульс стучал.
Мама вышла к ужину.
Это было для всех полной неожиданностью.
Только что Юля заглядывала — мама спала, а лишь сели за стол, возникла в дверях.