Паладины, повинуясь кивку командору, соскочили с лошадей и, лязгая доспехами, устремились на второй этаж, а деревянная лестница отозвалась грохотом и тоскливым скрипом потемневших от времени ступенек.
Спустились бойцы быстро, разочарованно лязгнули мечи, вернувшиеся в ножны.
— Никого. — Паладин Трейт покачал головой; скрипнули сочленения доспехов. — Там окно — наверняка, они ушли через него. В лес.
От командора не укрылось, как вздрогнул Марик.
— В лес? — хмыкнул Хорас. — Не так уж и плохо. Уважаемый, — он повернулся к трактирщику, — мне нужны ваши собаки. Вы же охотитесь, судя по трофеям, — наверняка, они у вас есть.
Марик угрюмо покачал головой.
— Тут собаки не помогут.
— Почему это?
— Они боятся мертвечины… За тем лесом Большой Ларвийский Погост — никто в здравом уме туда не сунется. Никто, в том числе и собаки.
— Хм, — тихий, равнодушный звук, но знающие люди вполне ясно почувствовали неудовольствие властного командора. — Хм. Господин боггарт, вы нам не поможете?
Гоблиноид оскалился.
— Я с-с-свое с-с-сказ-з-зал! Заплати виру…
Могучий жеребец, укрытый кольчужной попоной, грохнул подкованным копытом в пол, повел большой головой и фыркнул, чувствуя настроение своего хозяина. Командор Хорас, уничтожитель горгонадских полчищ и верный слуга Света, опустил узорчатое забрало. Что ж, когда дело Света требует, когда кто-то пусть и не по своей воле пытается остановить Орден, тот — предатель, еретик и нечестивец. Тот — достоин смерти! Нет, не боггарты — они еще нужны, а вот кадийцы… Что ж, им просто не повезло. Просто не повезло…
Не повезло? Все для Света? — ехидно хохотал кто-то за спиной, ворочался комок льда в груди, жгли раскаленными углями доспехи, но меч, сверкающий клинок, с издевательским визгом уже покинул ножны.
— Во имя Света!.. — тихо, совсем тихо, но все, кто должен, его услышали. — Во имя Света! Смерть нечестивцам!..
Захохотал издевательски боггарт, а с лица бедняги Марика сошла краска, но руки уже поднимали над головой старинную, дедовскую секиру. Но кто они против паладинов?..
Паладины и кравийские дружинники уходили по тракту, петляющему вдоль леса — не все, некоторые из обладателей черных туник с баронским медведем, легли там, где теперь пылал жаркий огонь, вытянувшись черным дымом высоко к небесам. И ведь никто больше не посмел вступиться — люди, бедные сельчане просто стояли и смотрели, как сгорает жарким пламенем их корчма, смотрели, как прочь уходят люди в белых плащах. Хорас отлично чувствовал эти взгляды. Они жгли сквозь одежду. Но ни одного слова, ни одного движение — люди просто смотрели. Смотрели на дело рук сыновей Света.