Шмиттельварденгроу сложил руки на груди.
— Хорошо, «брат», тогда скажи мне, что случилось тогда, тридцать лет назад, когда Он бросил нас, бросил умирать, лишил своей воли поддержки. Мы же почти побеждали…
— Нет, сие было скрыто от меня. Да и уже не интересовало. Главное — Повелитель всегда был с нами! И все, что случилось было частью Его плана.
— Плана по уничтожению тех, кто был предан ему?
— Нет! — грозно зарокотал голос Лардарнагдаррена. — Он избрал нас, лучших из лучших, вернейших из верных и избавился от грязи, тех, кто никогда так и не был предан Ему! Тех, кто выдержал испытание отчаянием!
— И что же нам делать согласно Его плану?
Лардар поник.
— Не знаю. Он ничего не говорил про вас. Но, наверняка, предвидел ваше появление. Значит, будет ждать, пока Он вновь навестит Горгонад. Возможно, ваше появление и твое особенно, брат, что-то означает. Что-то важное… Возможно, нам пора выступать!
7.
Кривой Язык поравнялся с Хамоком Долговязым. Рядом с ним, несмотря на старость и болячки шамана, он выглядел, как безродная дворняга рядом с породистой гончей. Когда-то это язвило, но теперь, спустя многие годы обучения, он понимал, что внешность ничего не значит. Главное было то, о чем Хамок всегда говорил.
Шаман был из тех, кто никогда не прощает. И никогда не забывает, ради чего умерли его соплеменники.
— Что ты видел? — Язык говорил на Старом Наречии, что когда-то бытовало среди орков Города Забытых Богов. Уже в Темные войны оно было почти забыто, и на нем разговаривали избранные. Наречию Языка научил сам Хамок, отчего орк и получил свое имя.
— Следы, — пожал плечами шаман. — Человек, огр и два цверга.
— Два?
— Да, — кивнул Хамок, — один пришел из Города.
— Город обитаем?!
— А ты как думал? — язвительно хмыкнул Хамок. — Над Городом всегда была завеса. И нужен был тот, кто ее поддерживает. Видимо, такой нашелся.
— Хранитель?
— Почему бы и нет. Цверг — отличная кандидатура.
Дварфы бы весьма удивились, если бы узнали, что в Старом Наречии почти не было ругательств, а по сложности и словарному запасу оно не уступало и людским языкам.
— Он нам помешает?
— Не знаю. Вряд ли — у него другие заботы.
— Но мы в его городе. И я видел, что он сотворил с бойцами. Теми, что гнались за беглецами из Кратера.
— Видимо, ему чем-то важен был этот цверг, тот, который ищет Красная Борода.
— Почему не рассказал о втором гноме Красной Бороде?
— Нам не надо, чтобы он беспокоился. Не ради этого мы вытянули его из Кратера, чтобы смущать и заставлять сомневаться. Он должен нам доверять и надеяться на нас.
Кривой Язык усмехнулся, облизнув длинные желтые клыки. На нижней губе повисли нити слюны.