Освященный топор воина-жреца Стангарона с «бородатыми» рунами на рукояти из железного дерева был страшным оружием. Согласно древнему своду чести станов он не мог вернуться в чехол, пока лезвие — улыбка предка — не омоется вражеской кровью.
Ритмично взмахивая топором, Норманг Меднобородый с безумной ухмылкой берсеркера на лице шагнул к ревущей толпе орков.
Язык перекатился, увернувшись от острой бритвы Рогнакового меча. Вскочил на ноги — мелькнул огромный искривленный клинок хопеша. Язык управлялся с ним с изрядным искусством. Хопеш, очертив смутной спиралью фигуру орка, встретил в стремительном падающем ударе топор Норманга.
Рукоять чуть не вырвало из рук. Крякнув, гном потянул топор вверх, отшвыривая орка.
Рядом со своим командиром встал Рогнак. Шрам, окамлявший металлический лоб, воспалился, а в одной руке трун сжимал арбалет, а второй — метательный топор. Рогнак, прищурившись, навел арбалет на Языка.
Орк мгновенно разорвал дистанцию, но все равно не успевал. Щелкнула тетива из крученой железной проволоки. Наверняка, предателю оставалось жить недолго. Но он выжил. С удивительной скоростью настоящего мастера в обращении со своим страшным оружием он взмахнул хопешом. Диковинный меч описал полукруг, и стрела, взвизгнув, отрикошетила в сторону, кувыркаясь в воздухе. Согнувшись, Язык скрылся за спинами рядовых орков вслед за Хамоком.
Воздев хопеш, он задрал голову к небу.
— Ур-ур! — вырвалось полурычание-полупризыв из его глотки.
Руины тут же наполнились ревом и воинственными криками. Из-за разрушенных стен, поваленных колонн показались орки и шаграты. Рогнак, не разделяя боевой ярости Норманга, оглянулся. Они возглавляли клин из гномов, вытянувшийся в сторону орков Языка. Их фланги были слишком вытянуты и тонки: зеленокожие дикари, навалившись со всех сторон, легко бы смяли их чистым весом. Даже без особого воинского искусства — один шаграт весил больше двух гномов. Хотя не такие уж они были и дикари — ловушка была продумана на славу.
— Назад! Стройся «каменным ежом», — выкрикнул Железнолобый, описав в воздухе круг метательным топориком.
Норманг в это время расшвырял орков, наседавших на него. Причем сделал это с такой яростью, что остальные в испуге отступили, когда он с обезумевшим взглядом шагнул к ним. Стоило признать: окровавленный, с оскаленными зубами, с распущенной бородой он смотрелся страшно. Но этот страх вскоре мог обернуться против него и остальных гномов.
Рогнак схватил стана за локоть. Меднобородый резко обернулся, взмахнув топором — рука сжимала рукоять под самым лезвием в стойке ближнего боя. Другим концом рукояти с залитой свинцом чушкой он легко мог наносить крепкие оглушающие удары.