Младина взяла иглу, и та обожгла ей пальцы. Она торопливо вколола ее в складки платка на шее и мельком заметила, что ее коса, гораздо тоньше и короче обычного, стала совсем белой. И рука, которая держала иглу, потемнела и покрылась морщинами.
Охнув, Младина взялась за щеку. Что если она сама превращается в медведицу и покрывается шерстью? Но нет: под пальцами была дряблая, вялая, но безволосая человеческая кожа. А зубов теперь не хватало и спереди, и по сторонам.
Вдруг сильно подул холодный ветер. Младина встала, хотела поблагодарить хозяйку, но осеклась. Ни старухи-медведицы, ни очага: она стояла в огромной яме, широкой, но неглубокой, по колено. Сквозь слой снега на дне ямы лишь угадывались какие-то обломки.
Не померещилось ли ей это все? Она прикоснулась к платку, но игла оказалась на месте.
Младина огляделась. Снегопад прекратился, на небе сияла полная луна. Все вокруг было засыпано толстым слоем непотревоженного снега. Лунный свет искрился, переливался, словно сама Небесная Пряха изготовила ткань из лунных лучей.
* * *
Перышко реяло поблизости, ждало. Младина сделала шаг и стала с трудом выбираться из ямы. Пару раз она соскальзывала и даже упала; холодный пушистый снег набивался в рукава, чулки сползли. Кожух давил на плечи, точно железный. В глаза бросилась лежащая на груди белая тощая коса, и Младина тяжело вздохнула: это давят непрожитые года. Кто она теперь? Старуха!
Наконец она вылезла из ямы, огляделась, тяжело дыша. По такому глубокому снегу она будет ковылять всю оставшуюся вечность. Да и куда идти: со всех сторон одинаково темно, все земные и неземные пути кончаются у этой ямы. Надо что-то с этим сделать. Младина подняла глаза, посмотрела на луну, ожидая совета. Прямо серебряное блюдце. Вот ведь ловкая старуха – и луну, и солнце в короб упрятала!
Солнце! Глупо пропадать во тьме, когда оно у тебя с собой. Стянув короб с плеч, Младина нашарила в нем веретено, вытащила и подняла над головой.
– Солнышко, ведрышко… – пробормотала она, слыша, каким слабым и глухим стал ее голос. – Выгляни в окошко. Твои детки плачут…
Сияние луны усилилось, и Младина закрыла глаза – было больно смотреть. Даже через опущенные веки она ощутила, что вокруг посветлело. Воздух потеплел, дышать стало полегче. Она еще подождала, а когда открыла глаза, снег почти исчез. Светило солнце, лишь слегка укутанное в туман, а вокруг расстилался мокрый луг, покрытый блеклой травой, на которой лишь кое-где виднелись островки грязноватого снега.
Младина оглянулась: позади лежала мелкая, хотя и широкая яма с небольшим развалом камней в середине. Даже и не скажешь, что здесь когда-то стояло жилье.