— Эй! Что с тобой, приятель? Будь осторожней! Ты лучше умеешь скрывать свои неудачи, чем радости. Смотри, как бы лицо тебя не выдало…
— Будет тебе болтать, Зироне, — ответил Саркани. — Время не терпит! Скорее за дело!
— Как, даже не поужинав?
— Сейчас не до ужина!
С этими словами Саркани достал кусок тонкого картона. Положив на него свой рисунок, он вырезал квадрат точно такого же размера, не забыв поставить крестик на его верхнем краю, и, взяв линейку, расчертил картон на тридцать шесть равных квадратиков.
Затем он аккуратно вырезал ножом девять квадратиков, указанных на рисунке, так, чтобы в эти отверстия можно было видеть слова, буквы или цифры криптограммы, на которую належится сетка.
Зироне, сидя против Саркани, следил за каждым его движением возбуждённым взглядом сообщника. Работа товарища тем более интересовала его, что он сообразил, какая система зашифровки применялась в этой переписке.
— Ловко! — воскликнул он. — Очень ловко! Эта штука сослужит нам хорошую службу! Как подумаю, что в каждой пустой клеточке может поместиться целый миллион…
— Даже больше!
Закончив работу, Саркани встал и спрятал картонный квадрат в бумажник.
— Завтра чуть свет я буду у Торонталя, — сказал он.
— Ну, горе его кассе!
— Записка, правда, у него, но зато сетка у меня!
— На этот раз он должен сдаться!
— Ещё бы!
— Значит, теперь можно поужинать?
— Можно.
— Так приступим!
И Зироне, не страдавший отсутствием аппетита, отдал честь прекрасному ужину, который он, по обыкновению, заказал себе.
На другой день, 1 июня, в восемь часов утра, Саркани явился в банк, и Силас Торонталь приказал немедленно ввести его к себе в кабинет.
— Вот сетка, — коротко сказал Саркани, протягивая ему вырезанный им накануне кусочек картона.
Банкир взял его и стал вертеть в руках, пожимая плечами; казалось, он не разделял надежд своего сообщника.
— Давайте попробуем, — сказал Саркани.
— Попробуем.
Силас Торонталь достал из ящика стола копию записки и положил её перед Саркани.
Эта записка, как помнит читатель, состояла всего из восемнадцати слов по шести букв в каждом и не имела никакого смысла. Очевидно, каждая буква слова должна занять одну из клеточек, расположенных в шесть рядов. Таким образом, первые шесть слов записки, насчитывающие тридцать шесть букв, должны занять все клетки.
Действительно, можно легко убедиться, что квадратики этой сетки так хитро расположены, что если повернуть её четыре раза с ребра на ребро, то пустые клеточки всякий раз занимают новые места.
Нетрудно доказать, что это именно так. Для этого положим сетку на лист чистой бумаги и напишем во всех вырезанных клеточках цифры, начиная от 1 до 9, по одной в каждой клеточке; затем повернём сетку направо, на следующее ребро, и напишем цифры от 10 до 18; снова повернём сетку направо и напишем цифры от 19 до 27; и, наконец, поверяем её в последний раз и напишем цифры от 28 до 36, тогда цифры займут все тридцать шесть квадратиков, образующих сетку.