Но чтобы попасть в гавань, шхуне предстояло миновать верфь, где уже начался спуск трабаколо. Поэтому, едва с берега завидели яхту, решено было во избежание аварии приостановить спуск трабаколо и продолжить работу после того, как яхта минует верфь. Столкновение этих двух судов, одно из которых с большой скоростью шло наперерез другому, угрожало катастрофой для яхты.
Итак, рабочие перестали бить по клиньям под носовой частью судна, а тому из них, который должен был выбить клин, было приказано подождать. Речь шла всего лишь о нескольких минутах.
Тем временем яхта быстро приближалась. Уже видно было, как на ней готовятся бросить якорь. Два топселя были уже убраны, грот-гика-шкоты выбраны в тугую, в это же время фок взят на гитовы. На яхте оставались только стаксель и второй кливер, но благодаря инерции она всё же шла с большой скоростью.
Все взоры обратились к этому изящному судну, белые паруса которого были позлащены лучами заходящего солнца. Матросы, одетые по-восточному, в красных фесках, бегали на палубе, убирая паруса, а капитан, стоя на корме возле рулевого, спокойным голосом отдавал приказания.
Вскоре яхта, которой оставалось только обогнуть мол, чтобы войти в гавань, оказалась на траверзе верфи.
Вдруг на верфи раздался крик ужаса. Трабаколо сдвинулось с места. По какой-то причине клин внезапно подался, и в тот самый миг, когда яхта повернулась правым бортом к эллингу, трабаколо начало медленно сползать на воду.
Суда неминуемо должны были столкнуться. Не было ни времени, ни средств предотвратить катастрофу. Возможность какого-либо маневрирования исключалась. К воплям толпы примешались крики ужаса, доносившиеся с яхты.
Капитан, не теряя присутствия духа, приказал быстро положить руль под ветер, но яхта не успела ни изменить курса, ни пересечь канал достаточно быстро, чтобы избежать столкновения.
Действительно, трабаколо уже скользило по спусковой дорожке. Из-под носа его поднимался пар, вызванный трением, а корма уже окунулась в воду.
Вдруг из толпы зрителей выскакивает какой-то человек. Он хватает трос, висящий на носу трабаколо. Но тщетно старается он, упираясь в землю ногами, удержать трос в руках. Его не страшит мысль, что трабаколо может увлечь его за собою. Поблизости врыта в землю швартовая пушка. В мгновение ока неизвестный набрасывает на неё трос, который начинает медленно разматываться, а храбрец, рискуя попасть под него и быть раздавленным, сдерживает его со сверхчеловеческой силой. Это длится секунд десять.
Наконец трос лопнул. Но этих десяти секунд оказалось достаточно. Трабаколо погрузилось в воды залива, закачалось, как при килевой качке, и, устремясь в канал, прошло за кормой яхты на расстоянии на более фута и, наконец, было остановлено брошенным якорем.