— А ведь такой удачей мы обязаны тебе, Матифу!
— Брось, Пескад.
— Тебе, тебе, великий ты человек!
— Ну, пускай мне… раз тебе так хочется, — согласился Матифу.
В это время шлюпка «Саварены» причалила к набережной. Старшина сошёл на берег и, подойдя с феской в руке к нашим приятелям, вежливо доложил им, что «он к услугам господ».
— Господ? — удивился Пескад. — Каких это господ?
— К вашим услугам, — отвечал старшина, — к услугам господ, которых доктор Антекирт ждёт на борту яхты.
— Вот как! Значит, мы уже господами стали, — заметил Пескад.
Матифу вытаращил глаза и растерянно мял в руках шляпу.
— Когда вам будет угодно, господа? — спросил старшина.
— Да нам угодно… вот сейчас угодно! — ответил с галантным жестом Пескад.
Минуту спустя приятели сидели в шлюпке, на скамье, покрытой черным ковром с красной каймой, а старшина стоял позади них.
Как и следовало ожидать, от тяжести Геркулеса лодка погрузилась на четыре-пять дюймов ниже своей обычной ватерлинии. Пришлось даже подобрать уголки ковра, чтобы они не намокли.
Раздался свисток, четыре весла одновременно опустились в воду, и шлюпка понеслась к «Саварене».
Нечего скрывать, наши бедные малые были несколько взволнованы и даже смущены. Такой почёт — и кому? — комедиантам! Матифу не смел шевельнуться. А Пескад, как ни конфузился, не мог сдержать добродушной улыбки, осветившей его тонкое и умное лицо.
Шлюпка обошла яхту с кормы и пристала к правому, почётному борту.
По трапу, который под тяжестью Матифу заметно прогибался, друзья поднялись на палубу, и их тотчас же провели к доктору Антекирту, поджидавшему их на корме.
Он дружески поздоровался с ними, но они согласились сесть лишь после долгих церемоний и уговоров.
Доктор некоторое время смотрел на них молча. Его внешность, холодная и величественная, производила на акробатов сильное впечатление. Однако можно было с уверенностью сказать, что если на лице доктора не видно было улыбки, то в глубине души он улыбался.
— Друзья мои, — сказал он, — вчера вы спасли экипаж моей яхты и меня самого от большой беды. Мне хотелось ещё раз поблагодарить вас, поэтому я и пригласил вас к себе на яхту.
— Господин доктор, вы очень добры, а дело-то пустячное, — ответил Пескад, понемножку набравшийся храбрости. — Мой товарищ сделал то, что на его месте сделал бы и всякий другой, будь он такой же силач. Правда ведь, Матифу?
Тот в знак согласия кивнул головой.
— Допустим, — сказал доктор. — Но как-никак сделал это не кто иной, как ваш товарищ. Он рисковал жизнью, и я у него в долгу.
— Что вы, господин доктор, — возразил Пескад, — от ваших слов мой приятель, пожалуй, покраснеет, а он такой полнокровный, что кровь может ему в голову броситься…