— А Матифу?
— Матифу будет посерьёзнее, глубокомысленнее, сдержаннее! — ответил Пескад, награждая товарища дружеским шлепком, как хлопают по шее лошадь, когда хотят её приласкать. — Это опять-таки связано с ремеслом. Когда жонглируешь гирями килограммов в пятьдесят, поневоле будешь серьёзным. Когда борешься — работаешь не только руками, но и головой! А Матифу с детских лет только и знает, что со всеми борется… даже с нуждой. И она его ещё не одолела!
Доктор Антекирт с любопытством слушал этого маленького человечка, которому выпала такая тяжёлая судьба, хоть он и не жаловался на неё. Доктор чувствовал, что это умное и благородное существо, и думал о том, что могло бы из него получиться, если бы нищета не надломила его в самом начале жизни.
— А куда вы теперь направитесь? — спросил он.
— Куда глаза глядят, наудачу, — ответил Пескад. — Случай — не всегда плохой вожатый; можно даже сказать, что дороги он знает хорошо. Боюсь только, не завёл ли он нас теперь уж слишком далеко от родины. Впрочем, мы сами виноваты. Надо было у него справиться, куда он держит путь.
Доктор Антекирт внимательно присматривался к приятелям. Помолчав, он спросил:
— Чем же я могу быть вам полезен?
— Да ничем, господин доктор; уверяю вас — ничем…
— Может быть, вам хочется поскорее вернуться в родной Прованс?
У акробатов сразу же загорелись глаза.
— Я мог бы отвезти вас туда, — продолжал доктор.
— Вот это здорово! — воскликнул Пескад.
Потом он обратился к товарищу:
— Хочется тебе в Прованс, Матифу?
— Ещё бы… но, ясное дело, вместе с тобой.
— А что мы там будем делать? Чем будем жить?
Матифу почесал затылок, — это он делал во всех затруднительных случаях.
— Мы будем… будем… — замялся он.
— Вот и не знаешь… и я тоже не знаю. Да что ж, ведь это родина! Ну разве не чудно, господин доктор, что у таких голодранцев, как мы, есть родина, что бедняки, не имеющие даже родителей, всё-таки где-то родились? Это мне всегда казалось прямо-таки необъяснимым.
— А не согласитесь ли вы оба остаться со мной? — спросил доктор Антекирт.
От такого неожиданного предложения Пескад вскочил с места, а Геркулес смотрел на него, недоумевая, следует ли и ему встать.
— Остаться с вами, господин доктор? — ответил, наконец, Пескад. — Но какой вам от нас толк? Ведь мы всю жизнь только и делаем, что жонглируем да показываем свою силу. Если только вам угодно, чтобы мы вас развлекали во время путешествия или у вас на родине…
— Послушайте, — сказал доктор. — Мне нужны смелые, преданные, ловкие и смышлёные люди, которые помогли бы мне осуществить кое-какие мои замыслы. Ведь вас здесь ничто не удерживает и на родине никто по вас не скучает. Хотите помочь мне?