– Заткнись, пожалуйста, иначе я сверну тебе шею, – сладким голосом сказал он, и поволок меня дальше, – Теперь я понял: ты ведёшь себя, как идиотка, когда пьяная, – покачал головой он, размашисто шагая мимо витрин закрытых на ночь магазинов.
Я ничего не ответила на это, пытаясь попасть своими короткими ногами в его шаги, но по факту – он просто волок меня под руку. Ступни начали гудеть от холода и царапающего асфальта. Повезло ещё, что я не напоролась на разбитую бутылку…
Swissotel встретил меня яркими огнями. Администраторы на стойке отвели глаза, увидев меня и Артура. Лифт сразу открыл двери на первом этаже. Меня грубо втолкнули в кабинку, и я отлетела к дальней стенке, хватаясь для опоры за поручень под зеркалом. Подняв глаза, я встретила спокойный взгляд Артура, который сразу же отвернулся от меня, и прислонился лбом к дверям лифта.
Звонок колокольчика, двери раскрылись. Я прошла мимо него босыми ногами по мягкому ковролину в коридоре этажа.
– Я не пьяная, – спокойно сказала я, облокачиваясь спиной на дверь его номера. – Дыхнуть?
– Кира, – вздохнул Артур у моего лица, – Что ты со мной делаешь?
– Я не понимаю, о чём ты, – я начала накручивать прядь волос на палец и переместила вес с ноги на ногу, прошуршав тканью платья по дереву, – Я хотела кое–что сделать с Толиком, но ты…
Договорить я не успела, потому что на меня обрушились мягкие губы. Это сложно было назвать поцелуем – больше поглощением и наказанием. Да, наверное, ты наказывал меня прикусывая почти до крови, дразня языком и сминая мою кожу руками до боли.
Короткий щелчок замка, и дверь за моей спиной открывается. Я ударяюсь щиколотками о столик у зеркала, и в следующую секунду он летит куда–то в сторону, толкаемый твоей ногой, а мои лопатки прижимаются к холодной гладкой поверхности. Платье почти трещит по швам, потому что ты слишком резко его поднимаешь. Я хочу это сделать, и стаскиваю с тебя пиджак, а потом дёргаю за рубашку, отрывая пуговицы. Твоя рука уже у меня в трусиках, и ты рычишь мне прямо в рот. Да, я готова. Для тебя.
Но я никогда не признаюсь в это ни тебе, ни самой себе.
Ты резко разворачиваешь меня спиной и запускаешь пальцы мне в волосы, сжимая их слишком сильно. Я вскрикиваю от боли, а потом громко стону от ощущения наполненности. Всё так, как должно быть. Быстро, неистово, грубо, но именно так я хочу.
Как давно я стала такой? С каких пор я начала позволять чужим, незнакомым мужчинам прикасаться к себе; трахать себя в номерах; с каких пор я возбуждаюсь от грубого секса и оскорблений в свой адрес?