– Боже, Джексон, ну стань натуралом. Я хочу узнать, что ещё ты можешь делать своими пальцами.
Наверное, он намыливал её волосы шампунем, делая лёгкий массаж головы. Сколько раз я сама ловила себя на этой мысли, не сосчитать; но почему–то я никогда не набиралась смелости озвучить её вслух.
Открыв глаза, я посмотрела на потолочную лепнину. Потом подняла голову и взглянула на раскрытую сумку. Вытащив сигареты, встала с кресла и пошла к винтовой лестнице, ведущей на второй этаж.
Пройдя мимо кровати, я открыла балконную дверь и вышла на крышу. Взяв подушку из–под навеса, я положила её на плетёное кресло и села на него, поджав под себя ноги. Мобильник в заднем кармане джинсов неудачно врезался в мою пятую точку, и я вытащила его, разглядывая задумчивым взглядом. Нажав на кнопку включения, я положила его себе на колени и вытащила из пачки сигарету. Едва я прикурила, раздался женский визг.
– Слушаю, – сказала я с улыбкой, когда ответила на вызов.
– На хрен ты телефон выключила? – прогромыхал гробовой голос.
– Захотелось, – ответила я с сарказмом.
– Кира, – выдохнул Артур, – Не делай так больше. Никогда. Ни за что.
– Ладно, – пообещала я без особого энтузиазма.
– Что делаешь?
– Курю.
– Где куришь?
– На крыше.
– На какой крыше?
– У подруги я, в гостях. У неё есть выход на крышу, – я вздохнула, закрывая глаза, – Допрос окончен?
– Да, спасибо за разъяснения, мне стало легче, – фыркнул Артур, – Как твои дела?
– Нормально. А твои?
– Тоже ничего.
Мы снова замолчали. Я продолжила затягиваться и выдыхать дым в прохладный вечерний воздух.
– Сколько тебе лет? – спросила я.
– Тридцать два. А что?
– Да, ничего.
– А тебе?
– Двадцать два.
– Ты на десять лет младше меня? – удивлённо спросил он.
– Садись, пять по математике, – я криво усмехнулась, туша сигарету в пепельнице.
– Я не думал, – Артур запнулся, – То есть, ты молодо выглядишь; но говоришь так, как будто ты старше.
– Я даже не знаю, как расценивать твои слова; как комплимент, или как оскорбление, – едко бросила я, зажмуриваясь от его голоса.
Он был такой… Не знаю. Артуров? Глубокий; с какими–то тёмными нотками; почти порочный. Без роковой хрипотцы, но, тем не менее, загадочный.
– Вот–вот, я об этом.
– Возраст – это всего лишь цифра, Артур, – вздохнула я, поёжившись от холодного ветра, долетевшего до меня из–за скошенной черепичной крыши.
– Согласен. Я увижу тебя снова?
– Странный вопрос.
– Почему?
– Я поняла, что тебе плевать на моё мнение. Какая разница, что я отвечу: да или нет? Ты всё равно сделаешь по–своему.
– Тоже верно, – хмыкнул Артур в трубке.
– Почему ты такой циник?