Мы замолчали. Он потупил взгляд, я обернулся и посмотрел на тюремные ворота.
Да, я отсидел срок за своего брата. Да, я пошёл на это, потому что… Так было правильно. У них с Марикой семья. У меня на тот момент этого не было.
И я рад, что я сделал это. Я рад, что мой племянник рос вместе с отцом. И я рад, что мой брат наконец–то взялся за голову и перестал бороться с ветряными мельницами. Я рад, что у них всё хорошо.
С остальным я как–нибудь справлюсь.
– Ну, поехали? Чего стоять, – я неловко переступаю с ноги на ногу, ощущая тяжесть браслета.
Привыкну. Ничего страшного.
– Подожди, – Ильмар резко оборачивается на машину, и я слежу за его взглядом.
Задняя дверь медленно открывается.
Кто–то на высоких каблуках ступает на потрескавшийся асфальт.
А затем моё сердце пропускает пару ударов и начинает биться где–то в другом измерении.
Соня…
Она выходит из машины и смотрит на меня. Ильмар отступает в сторону. Я делаю шаг. Она тоже делает шаг, но тут же застывает – ей мешает дверь.
Она улыбается. Отходит в сторону и идёт ко мне.
Она рядом. Она близко. Я могу до неё дотронуться. Она здесь.
Соня…
Вижу её улыбку и тонкие морщинки в уголках глаз. Как же изменилась… Не постарела нет, это смешно, просто… Изменилась. На её ресницах блестят слёзы. Её волосы стали чуть темнее и короче. Самую малость. Они прямые и красиво обрамляют её румяные щёки. А раньше они были волнистыми…
Я поднимаю руки и обхватываю её лицо ладонями. Щупаю его, трогаю, в страхе от того, что всё это – сон. Один из тех, которые мне снились все эти годы.
– Соня, – шепчу я.
– Эрвин, – отвечает она.
Я касаюсь её губами. Чувствую её вкус. Её слёзы текут по щекам и попадают мне в рот. Я чувствую и их вкус.
Я ощущаю её. Она реальна, когда я обнимаю её и прижимаю к себе. Я не могу остановиться, мои руки – везде. Я обнимаю её, сжимаю, держу, путаюсь пальцами в её волосах. Целую её, улыбаюсь, прижимаюсь лбом к её лбу. Чувствую её улыбку. Её тепло, её запах.
Она реальна. Она во мне. В моей крови, под моей кожей, в моих волосах, в моих порах, в моих костях.
– Я больше не прокурор, – произносит она, отодвигаясь, – Я уволилась сегодня.
Моргнув, я расплываюсь в улыбке. Бюрократия, чёрт её подери. Из–за неё мы не могли видеться столько лет.
– И я жалею о том, что не сделала этого тогда, Эрвин, – она шепчет, прижимаясь лицом к моей груди, – Я ждала тебя. Я ждала тебя все эти годы, я не могла тебя забыть. Я должна была плюнуть на всё раньше.
Моя и пальцы приподнимают её подбородок, нежно касаясь. Она плачет, вздрагивает и сразу же громко всхлипывает, прикусив губу.