Хмель мгновенно выветрился из головы. Я посмотрела в сторону двухэтажек, выстроенных в пятидесятых годах, заставив себя сделать шаг в их сторону. Свернуть к ним с глухого проулка, грозящего захлестнуть меня страшной петлей прошлого, было моим спасением. Там сейчас, наверняка, кто-нибудь да выгуливает свою собаку. От меня двухэтажки закрывали старые тополя, стражами, стоявшие между светящимися жизнью и спокойствием окон и темным, безлюдным домом, чей двор-пустырь давно превратился в прибежище для бродячих собак. Я уже переходила дорогу, когда меня окликнули:
– Марина…
Сеня? Я тут же остановилась, резко повернувшись к нему навстречу, при этом неловко зацепилась каблуком за корень старого тополя, торчащего из земли, и потеряв равновесие, упала. Я скорее удивилась, чем обрадовалась ему. Что было удивительного в том, что он быстро сообразил, куда я пойду, после того, как я исповедовалась ему. Сеня не спеша подошел ко мне, но помочь мне подняться от чего-то не торопился. Я приподнялась, силясь разглядеть его в темноте переулка, где не горел ни один фонарь, их вообще здесь никогда не было, и протянула ему руку. Но вместо того, чтобы поддержать и помочь мне, он, неожиданно, вцепился мне в волосы и с силой ударил головой о землю…
И опять я во сне видела кирпичную кладку с потрескавшимися кирпичами, темными от сырости. Я даже отчетливо чувствовала резкий запах сырой земли. Приподняв голову, попробовала повернуться, пытаясь принять удобное положение, и окончательно пришла в себя, сообразив, что все это реальность, а не сон. По тому, каким могильным, промозглым, пробирающим до костей, был здесь холод, а воздух затхлым, кажется, я находилась под землей. А когда шевельнула руками, вдруг обнаружила, что их, что-то сковало так, что я не могла ими двинуть, как ни старалась. Ноги, почему-то оказавшимися босыми, совсем заледенели на бетонном полу. Первой мыслью было, что меня погребли заживо! Но почему тогда, я вижу кирпичную стену перед собой? И откуда этот слабо сочившийся свет? Очень хотелось сдуть с лица упавшую прядь волос, но рот, как и щеки были чем-то стянуты. В конце концов, когда сознание полностью прояснилось и я, как могла огляделась, то поняла, что нахожусь в подвале. Мои руки были подняты вверх и шнур, которым стянули мои запястья, надет на вбитый в стену крюк. Рот залепила широкая полоска скотча.
И тут я вспомнила, как Сеня нагнал меня в темном переулке у заброшенного дома, напал на меня и ударил головой о землю. Теперь меня затрясло не от холода, а от ужаса. Ну почему дожив до тридцати, я осталась полной кретинкой! Разоткровенничаться с совершенно незнакомым человеком, рассказать ему самое интимное, больное… Дура!