Говорят, что мужчины мало обращают внимания на такие мелочи, как цвет помады, как уложены твои волосы, какие на тебе туфли, но все это сильно дополняет твое очарование. А я мечтала очаровать Родиона так, чтобы он не захотел сегодня уходить от меня. Думая об этом, я взяла протянутый мне Сеней пакет и, расплатившись, направилась к выходу.
– Эй, мадам, а сдачу! – напомнил мне вдогонку Сеня.
Уже взявшись за ручку двери, я обернулась:
– Оставьте себе, молодой человек, – мне страшно не хотелось возвращаться обратно к прилавку, но пришлось.
– Что значит «оставьте себе»? Нет уж, вы, пожалуйста, заберите свои деньги…
Понимая, что он проявляет свою щепетильность больше мне в пику, из вредности и желания досадить, чем из принципа, я молча вернулась под неприязненные взгляды двух старух. В тишине магазинчика стук моих шпилек, раздавался выстрелами, расстреливавших их шаткое благополучие, потому что те двадцать рублей, которые составляли подаренную мной Сене сдачу, для них выросла до целого состояния. Я сжала мятые рубли в обтянутой перчаткой, ладони и покинула магазинчик, сопровождаемая напряженным молчанием.
И только выйдя на крыльцо, я смогла свободно вздохнуть, с наслаждением вдыхая пьянящий весенний воздух. Впереди меня ждал чудесный вечер, так неужели я испорчу себе настроение переживанием этого глупого, инцидента. Еще чего.
Я заторопилась к дому, прижимая к себе пакет с продуктами, с неловко болтающейся на локте сумочкой. Кажется, чего проще кинуть продукты в багажник моей Ладушки и подъехать к самому подъезду, но в том то и дело, что потом, пришлось бы думать куда приткнуть машину, а потом спать вполглаза, с испугом вскакивая и прислушиваясь к зовущему вою сигнализации – не твоя ли? Гораздо лучше когда за твоей машиной приглядывают, за что я исправно плачу.
Не дождавшись лифта, я поднялась на пятый этаж и открыла дверь квартиры. Тишина и знакомые запахи моего жилища успокоили меня, и я уже не спеша, принялась готовиться к приходу Родиона. Решив, что сначала займусь собой, а ужином потом, я наполнила ванну горячей водой, добавив в нее душистой пены. Нежась в ней, я расслабилась и кажется, вздремнула. Торопливо завернувшись в широкое махровое полотенце, я выбралась из остывшей воды, утешая себя тем, что если даже не успею с ужином, то, что нам помешает приготовить его вместе с Родионом, и поколебавшись, наложила на лицо маску. Потом, отбросив полотенце, придирчиво осмотрела свое тело: длинные стройные ноги, узкая талия, тяжелая грудь. Оно не принадлежало еще никому, им только любовались, да желали издали. Широкая резинка кружевных трусиков плотно легла на мой плоский живот. Бюстгальтер из такого же кружева, едва удерживал грудь. Сегодня это кружево падет к ногам Родиона и… все будет хорошо.