Он раскрывает объятия, и я погружаюсь в них. Крейг не сжимает меня, и я могу дышать свободно. Через мгновение он совсем отпускает меня, чтобы я могла сама решить, когда завершить объятие. Я тоже расслабляюсь. Ситуация довольно неловкая – но безопасная. Мы осторожны друг с другом.
Через несколько дней я нахожу на столе другую записку. Она написана на цветной бумаге, из которой дети делают аппликации, и украшена стикерами Тиш. Крейг приглашает меня на настоящее свидание. В записке говорится, что с няней он уже договорился и заказал столик в ресторане, но, если я не готова, все можно отменить. Внизу Крейг нарисовал три квадратика, чтобы я отметила нужный: «да», «нет», «может быть». Я отмечаю «да» и возвращаю приглашение на стол Крейга.
Когда мы усаживаемся за стол в ресторане, я понимаю, что Крейг научился правильно задавать вопросы. Сначала он спрашивает, как у меня продвигается работа над конкретным проектом, потом задает вопрос о моей старой подруге, которая сейчас проходит курс химиотерапии. Я отвечаю. Он слушает очень внимательно – он понимает, что я делаю ему подарок, с которым нужно обращаться бережно. Мы сидим друг напротив друга, и мы оба присутствуем здесь и сейчас. И все же домой мы оба возвращаемся с чувством облегчения, потому что любимый диван – это лучшая часть любого свидания. Мы отпускаем няню, переодеваемся в пижамы и включаем телевизор. Я лежу рядом с Крейгом. Он поворачивается, чтобы посмотреть на меня. Мы совсем рядом, он смотрит прямо в мои глаза, и мне становится не по себе. Такой прямой визуальный контакт всегда казался мне навязчивой попыткой контроля. Мне казалось, что кто-то пытается проникнуть в мое истинное «я», не заботясь о том, готова ли я впустить его. Визуальный контакт с Крейгом заставляет меня ослабить свою настороженность. Но ощущение потери контроля пугает меня, и мне хочется нарушить контакт. Я думаю, что нужно хлопнуть Крейга по плечу и отвернуться к экрану телевизора. Это гораздо безопаснее. Но потом я вспоминаю Путь Воина. Будь спокойна. Не сходи со своего коврика. Не убегай. Если ты сможешь выдержать жаркое одиночество 1,6 секунды… Я продолжаю смотреть в карие глаза Крейга и ощущаю необыкновенную легкость. Такое бывало в тишине или когда я слушала любимую музыку. Ощущение почти невыносимо. И тут во мне что-то происходит.
Неожиданно мне хочется поцеловать Крейга. Я не могу в это поверить, но тело твердо говорит мне «да». Мой разум впадает в панику. Я точно не должна целовать Крейга, потому что поцелуй – это приглашение к чему-то большему. Поцелуй сломает все стальные решетки, которые я возвела, чтобы быть в безопасности. Я чувствую, что начинаю распадаться. Я уношусь куда-то прочь от своих глаз, от глаз Крейга, от этого уютного дивана. Я оказываюсь в собственной голове. Но я больше не теряюсь здесь в одиночестве. Я приглашаю Крейга. Я рассказываю ему собственную историю своим голосом.