Я представления об этом не имею. Я не привыкла думать о мелочах, но неожиданно мелочи приобретают особое значение. Что видит Крейг, глядя на меня? Волоски на лице? Покрасневшие глаза? Не замеченные мной прыщи? Я не знаю. Я лишь знаю, что не готова к этому. При таком освещении, так близко… Искренняя беседа кажется совершенно неуместной при походе по барам. Мне нужно скрыться.
Я слышу собственный голос:
– Привет! Все хорошо… Отлично… Да, я Гленнон. У меня все хорошо. А как ты? Дана, мне нужно в туалет.
Дана смотрит на меня расширившимися глазами. На лице ее написан вопрос: «Что за черт?!» Я хватаю ее за руку, поднимаю свое пиво в направлении Крейга и его спортивных подружек. Надеюсь, мой жест истолкуют правильно: «Пока! Рада была повидаться! Я очень занята, у меня масса дел, и мне нужно идти! Удачи всем вам с вашими спортивными ногами! Не забывайте о тренировках! Надеюсь, ваши олимпийские мечты сбудутся!» Я тащу Дану за собой, пробираясь сквозь толпу подальше от Крейга, в безопасный, заполненный людьми бар. Я оглядываюсь и замечаю, что Крейг смотрит мне вслед.
Когда мы с Даной наконец оказываемся в баре, я направляюсь прямо к бармену и заказываю два виски. Один я протягиваю Дане. Она непонимающе смотрит на меня, а потом начинает хохотать.
– Хорошо, хорошо, – говорит она. – Все в порядке. – Дана залпом выпивает виски, ставит стакан на стойку и смущенно добавляет: – Я думаю, ты ему понравилась.
Эта идея кажется мне одновременно и ужасной, и прекрасной. Я отвечаю, что все дело в моем обаянии, общительности, росте и трезвости. Мы хохочем, а мне хочется снова встретиться с Крейгом. Мне было приятно находиться рядом с ним. Мне понравились собственные ощущения, когда он смотрел на меня. Я боялась, но он пробудил меня. Я хотела, чтобы он – высокий, уверенный и добрый – был со мной. Мне хотелось, чтобы он положил руку мне на плечо, назвал своей и пожелал добра. Я хотела, чтобы он пригласил меня в свою рекламу зубной пасты. Весь тот день я провела в обществе пьяных, скользких, неприятных типов, думая о Крейге, его недосягаемости, доброте и мощных руках.
Вечером мы снова сталкиваемся с Крейгом – на этот раз в прокуренном, темном, идеальном баре. Я с радостью замечаю, что он избавился от всех своих олимпийских чемпионок – ни одной не видно. К этому времени меня уже переполняет уверенность в себе, и я подхожу к Крейгу. Я чувствую, что баланс сил изменился в мою сторону. Крейг отворачивается от новой девушки, затеявшей разговор с ним, и улыбается так, словно ждал меня. Я кладу руку ему на плечо и наблюдаю, как девушка уходит. Я больше не нервничаю. Может быть, я не знаю, чем заняться с золотым мальчиком днем, но ночь не вызывает у меня никаких сомнений. Теперь мелочи – мое лицо и ответы на вопросы – не важны. У нас обоих есть тела, и этого вполне достаточно, чтобы вступить в контакт. Мы танцуем, а потом Крейг спрашивает, не хочу ли я «посмотреть его квартиру». Я соглашаюсь, потому что его квартира – это то самое место, куда мы направлялись с момента первой встречи двенадцать часов назад. Мы берем такси, я знакомлюсь с его соседями, мы уходим в его комнату и спим вместе. Я ничего не помню. Помню лишь, что на следующее утро проснулась довольно поздно и обнаружила себя в постели с этим парнем, который совершенно не похож на моих знакомых. С ним я чувствую себя как дома.