Вычистив утварь и перемыв тарелки, Ева пошла в дом. Привычную тишину теперь нарушали звуки пилы и удары молотка. В гостиной Фрэнки Мэллоу обмерял стены и резал доски — верстаком ему служил обеденный стол.
— Доброе утро! — сказала она. — Простите, но вы, верно, не знаете, как делают булочки?
Фрэнки с недоумением посмотрел на девушку.
— Простите, вот этого не знаю! Это вроде не моя работа, — ответил он, осматривая ее с головы до ног.
— Это как раз моя работа, вот только раньше мне не приходилась ее делать, — ответила совершенно подавленная Ева. — К чаю нам нужны булочки и...
— Ну, думаю, нужно взять муки, яиц, сахара... молока... и, наверное, еще немного соды.... Вот сколько, не скажу. Я Фрэнки Мэллоу. А вас как зовут? Вы, наверное, жена Джордана?
— Слава богу, нет! Хуже судьбы и придумать нельзя! Я Ева Кингсли, повариха.
— Не знаю, хорошо ли это, что у нас такой кок, — едва слышно пробурчал Фрэнки под нос, возвращаясь к своей работе. — Но, может, вам приготовить к чаю что-нибудь другое?
— Ну, не знаю... Печенья какого, что ли. Знаете, из крутого теста? Моя Миссу все время их делает. И так быстро. Видно, сложного там ничего нет. И очень вкусно выходит.
Ева недоуменно смотрела на него.
— Или эти кексы... которые пекут в формочках. Да наверняка вы их видели! Разве ваша матушка не пекла такие?
— Моя мать не сможет вскипятить воды, — отрезала Ева и с раздражением почувствовала, что от досады у нее на глаза наворачиваются слезы. Тетя Корнелия всегда пекла по субботам что-нибудь вкусное, но Ева ничему у нее не научилась, так как проводила все свое время с дядей — они вместе возились в сарае, ремонтируя что-нибудь или мастеря игрушки для детского приюта.
Фрэнки выпрямился и нахмурился.
— Не мое это дело, конечно, но как же Джордан нанял вас стряпать?
— А вы хотите узнать? — спросила Ева с кислой улыбкой.
Фрэнки хмуро кивнул.
— Джордан Хейл сказал мне, что ему нужен повар. По правде говоря, я... мне до смерти было нужно жилье, и я солгала ему. — Ева не стала говорить о том, что Джордан едва не выгнал ее из усадьбы и что она сумела остаться на плантации благодаря лжи.
— Что же, — Фрэнки неожиданно ласково улыбнулся Еве, — в таком случае вам придется учиться на ошибках, как говорится.
— Не знаю только, не перемрете ли вы тут все от моих ошибок, — ответила ему Ева, подходя ближе. Фрэнки только сейчас заметил, что она хромает, и взглянул на нее уже с большим сочувствием.
— Ничего страшного, я тоже так начинал, — преувеличенно бодро сказал он. — Отец с дядькой всегда брали меня с собой, вот я и крутился около них. Мне дали в руки молоток и гвозди, когда я был совсем еще карапуз. А стал постарше — мне и пилу доверили. — Он поднял вверх руки. — Видите? До сих пор все пальцы на своем месте. А вот ногти я себе зашибал, это верно. — Фрэнки перехватил ее рассеянный взгляд и понял, что разговор этот не слишком интересен Еве. — А давно вы приехали в Джеральдтон?